Вечники: Книга воды. Книга огня. Книга земли
Шрифт:
– Пойдем, зайдешь ко мне в гости.
– Ага, люблю я бывать в гостях, – вперед Милы насмешливо протянул Вельшин.
Лида хотела снова разозлиться, но не успела. Потому что в этот момент свернули на ее улицу, и девушка отчетливо разглядела машину «скорой помощи» у ворот своего дома. Ахнула и сорвалась с места.
Калитка была распахнута настежь и приперта булыжником, глухо перекликались чужие голоса, внутри дома жалобно взвизгивали ветхие половицы. Два санитара, с натугой передвигая ноги, пронесли мимо носилки, и Лида ошеломленно глянула на обмякшее лицо тетки. Наверху, на площадке, стоял Славик, таращился вниз и громко икал. За носилками спешила измученная докторша, на ходу застегивая бурый саквояж.
– Что случилось? – вжимаясь в стенку, пробормотала Лида.
– Родственница? – мазнула по ней глазами женщина. – Очень хорошо, пойди наверх, успокой мальчика. А тут мы сами разберемся.
Но Лида, не выслушав толком, уже неслась в их с матерью комнату. Вера сидела на краю дивана, комкала одеяло, тревожно прислушивалась.
– Ох, Лида, как же ты вовремя! Страшно неудобно, что я даже выйти к ним не могу, узнать, куда повезут. И бедняжка Славик так сильно плакал.
– Да что случилось-то?!
– Кажется, сердце у Музы прихватило. Она сама врачей вызвала, а я валяюсь тут кулем и ничем помочь не в силах.
– Ой, мамочка, как же я испугалась, – выдохнула Лида, опускаясь перед диваном на корточки и прижимаясь щекой к материнским распухшим коленям. – Я уже подумала…
– Ну, ясное дело, кто тут у нас слабое звено… Здравствуйте, – обратилась к кому-то мать.
Лида обернулась – в дверях, тяжело переводя дыхание, неловко застыли Марат и Мила. Девушка скрипнула зубами. Мила – ладно, но Вельшину совсем не обязательно находиться здесь и видеть, в какой обстановке она живет. Как же скверно все получилось…
– Я могу помочь? – шагнув вперед, осведомился Марат.
– Ох, молодой человек, если вас не затруднит, помогите мне занять мой трон. – Мама небрежно махнула рукой в сторону инвалидной коляски. – Тогда я еще успею пообщаться с медиками.
Лида протестующе дернулась, но Вельшин стремительно приблизился к дивану, без всяких усилий поднял Веру на руки и мигом пересадил в коляску. Красная до слез Лида поспешила отвезти мать в прихожую, где все еще стояла доктор и наблюдала за мучениями санитаров, которые маневрировали с перегруженными носилками по узкой дорожке.
Увезли тетку, незаметно исчезли Мила с Маратом, Вера на кухне разогрела обед и позвала дочь за стол, а Лида все еще пребывала в оцепенении. Она слишком испугалась за мать и теперь немного стыдилась тому облегчению, которое испытала, увидав на носилках нелюбимую тетку. А воспоминания о том, какие лица были у ребят, заставляли морщиться и до хруста сжимать кулаки. Она так надеялась, что убожество ее жизни останется ее личной тайной, и вот…
– Нужно что-то сделать… – достиг сознания тревожный голос матери.
– Что, мамуля? – дернулась Лида. – Ты о чем?
– Ни о чем, а о ком. О несчастном малыше, который мечется по дому. Я не могу его докричаться. Лид, найди хоть ты его и приведи обедать, пока у меня сердце не разорвалось.
Лида вздохнула и поплелась на второй этаж. Заглянула в мансарду – пусто. Прислушалась и уловила жалобные всхлипы из теткиной комнаты.
Постель в центре комнаты выглядела так, словно оказалась в эпицентре взрыва: белье разметано, перекручено, подушки скинуты на пол. Похоже, несчастной и впрямь пришлось несладко. Лида опустилась на корточки и заглянула под кровать: там затаился Славик в намокшей от слез футболке. Как волчонок, к которому тянут руки беспощадные охотники, он в бессильном страхе взирал на родственницу и тяжело дышал.
– Слушай, дружок, – начала разъяснительную беседу Лида. – Твоей бабушке придется немного полечиться, но ты не переживай. Ты же не среди чужих людей оказался, не в приюте каком-нибудь. Мы с мамой – твои близкие родственники, если ты вдруг не в курсе. Так что утирай глазки, вылезай оттуда и пойдем обедать.
Славик молчал и не шевелился. У Лиды заныли колени, да и терпение было на исходе.
– Ну, ты что, не голодный, что ли? Пойдем, суп очень вкусный, грибной, ты такой и не пробовал.
– А вы? – пискнул мальчик.
– Что я?
– Тоже будете обедать?
– Ну, само собой, – ответила Лида, польщенная тем, что племяннику не безразлично. – Я ужасно голодная.
– Тогда я не пойду, – отрезал мальчик и обхватил для верности ножку кровати.
У Лиды даже слов ответных не нашлось, она молча встала и покинула комнату. На кухне сообщила матери, что Славика придется кормить, как собачонку, ставить ему тарелки под кровать.
– Господи, вот напасть, – вздохнула Вера. – Ну, ничего, это он немного тебя дичится.
– Дичится? – хмыкнула Лида. – Да этот дурацкий детеныш боится меня до смерти! Знакомая ситуация, правда?
– Не говори глупостей, – отмахнулась Вера. – Я что-то не заметила, чтобы твои друзья тряслись от страха. И, Лида, бог ты мой, этот невероятный готический красавец! Пообещай мне хотя бы, что ты не забросишь уроки и сохранишь остатки разума!
– Мама, спокойно, я совершенно в него не влюблена!
– И ты мне говоришь: спокойно? – всплеснула руками Вера. – Теперь я точно знаю, что с моей дочерью не все в порядке! Потому что не влюбиться в такого в принципе невозможно!
– Возможно, мам, возможно, – заверила Лида, краснея. А потом все-таки призналась вполголоса: – Просто у него есть друг, я тебе говорила…
– Еще один подобный экземпляр?.. Невероятно!
– Ну почему подобный? Другой совсем. – Лида попыталась мысленно увидеть Алешино лицо, но почему-то ей вспомнился круглолицый первоклашка с вечно полыхающими щечками. Родители приводили его в школу с аккуратно зачесанными на косой пробор волосами, но уже из раздевалки он выходил, наглухо занавесившись челкой. И как же все изменилось за девять лет!