Вечное Евангелие
Шрифт:
Первые секунды человеческие длятся эпохами, последующие минуты исчисляются тысячелетиями, часы растягиваются на века, что проносятся сладкими грезами... Разделяясь и развиваясь в материнском чреве, чутко дремлет дитя, каждой своей клеткой обретая жившее прежде него человечество...
В первозданных водах перед его глазами проплывают доисторические причудливые рыбы, парят купола слюдянистых медуз, неспешно перебирают лучами морские звёзды. Один вздох дитя - и перед ним заколосились поля, закружились мотыльки, загудели пчёлы, замелькали юркие силуэты стрекоз.
Одно легкое движение ещё неокрепшей руки - и закричали, забили крыльями по дремлющим водам залива взметнувшиеся стаи птиц, разнося по небесам разорванные кружева облаков.
А вокруг уже поднялись леса и раскинулись степи, потекли реки и зашумели моря, вознеслись горы и разверзлись земные бездны. И всё сущее населило их.
Явственно видит человек и пасущихся буйволов, и нежащихся львов, и стерегущих их сон ланей, и охраняющих покой единорогов...
Чутко спит в материнском чреве дитя, оглядывая духовным взглядом сокровенную земную быль начала времён...
Из никогда и практически из ничего возвратился человек в первозданные кущи, чтобы стать причастным блаженству Эдемского сада. Но лишь для того возвратился, чтобы снова покинуть.
Это неизмеримое и несоизмеримое с остальным временем бытие - щедрый подарок и безмерное обетование для каждого, кому посчастливилось быть зачатым и однажды родиться на свет...
Спустя девять месяцев две слившиеся воедино клетки разделятся настолько, что образуется и вырастает дитя, чья природа изо всех сил станет стремиться отделиться от выносившего материнского лона. Не от того ли младенец, едва начав различать окружающее, без устали задаёт одни и те же вопросы: "Что это? И почему так? И откуда я появился?"
Многие годы, разделяя и отделяясь, человек будет искать ответы на одни и те же вопросы, составляющие тайну нашего бытия: "Что было всему началом и в чем заключается смысл всего возникающего после?"
Порожденный видениями, необыкновенный свет новорожденных тускнеет и меняется в считанные дни, так, что сам цвет их глаз становится иным, здешним. Блаженство сменяется беспокойством, созерцание - плачем. Эдемский сад теряет свою многомерность, выцветает, съёживается до куска ткани, чтобы обернуться вокруг тела тугими пеленами. Так этот мир берет в плен каждую душу...
Благословения начала забываются быстро: видения истончаются и тают с первыми словами на губах, божественная озаренность вытесняется расхожими клише взросления. Многие вовсе перестанут слышать в себе эхо вечности, оставят поиски истины мятежной юности, забудут про её вопросы и ответы, проживут и растворятся в небытие, следуя течению первозданных вод жизни...
Пройдет время, изгладятся события и судьбы, сменятся поколения, и кумиры своего времени станут ни для кого не важны. Века утекут сквозь пальцы, а вопросы не изменятся и не перейдут ни на йоту, всё так же будут манить своих избранных. Тех, кто не забыл, что было в начале, и кто до сих пор ощущает душою живою дыхание своего Творца.
Поэтому "весь род ищущих лица Его" летоисчисление своего бытия соизмеряет с Рождеством Христовым - тем главным началом, через которое человек сможет вспомнить забытое, найти объяснение всему происходящему и обрести свою миссию на земле.
Поэтому год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием род человеческий не перестаёт читать Евангелие, которое для христиан больше, чем книга.
Евангелие для нас - живое Слово, в котором незримо присутствует Святой дух, производящий явные изменения и чудеса в жизни каждого обратившегося к Нему с верой, надеждою и любовью.
Евангелие - наше настоящее и будущее, достоинство и право, смысл рождения и тайна жизненного пути. Наша память о Его победе над смертью, Им же провозглашённая: "Я живу, и вы будете жить".
Евангелие - наша вера, которую мы сохраним и пронесём через все испытания своей земной жизни и вознесём с собой на небеса, восходя шаг за шагом в Его Царствие Небесное.
Глава 3. Сын Человеческий
От Сотворения мира до окончания всех времен, от первого до последнего вздоха всё сущее под солнцем и луной знает о том, что родился на земле Сын Человеческий.
Природой, сотворённой из земного праха, чувствует, душою, рождённой от Его дыхания, ощущает, что наступила на земле новая эра - от Рождества Христова. Потому что время самой жизни потекло иначе.
Человечество изменилось, его дух более никогда не будет ветхим, но, желая того или нет, всегда станет соизмеряться с Царствием Небесным, врата которого раскрываются внутри нас...
Человечество изменилось, но мир остался прежним: извращенным и падшим, скроенным из грязи и лжи. Он, как утопленник, вцепился в живого мёртвой хваткой и тянет за собой ко дну, от спасительного света и чистого воздуха в безысходную илистую топь...
Ветхий мир не перестаёт убеждать: "Зло прекрасно. Оно привлекательно, прагматично, перспективно, прибыльно и даже праведно..."
Его проповедники жадно смотрят холодными паучьими глазами, его кумиры красуются в лучах солнца глянцем навозных мух. Его приманка - правдоподобие, его путь - забвение и погибель. Потому что за пустыми слоганами скрывается огромный пузырь небытия...
Мир не может предложить ничего нового, но как в дни, предшествующие Потопу, всё так же насаждает в мыслях и сердцах зло во всякое время, чтобы "всё сущее на земле было растлено и всякая плоть извратила путь свой на земле".
Ветхий мир - это песок и грязь, поднятые со дна водами Потопа, муть, которая не хочет смириться с тем, что её время вышло, что её смоют чистые воды Крещения и она канет в разверзшиеся жерла небытия. Но до своего исчезновения это "ничтожное ничто" стремится поглотить как можно больше сыновей и дочерей человеческих.
Потому Спаситель рождается в семействе плотника, чтобы создать средство спасения по силам каждого, мастеря его из рокового Древа познания добра и зла. Одним дал весло и плот, вторым предложил мост, третьим поручил отправляться с опытными кормчими в рыбацких лодках.