Вечное Евангелие
Шрифт:
Никого не оставил на волю случая, ни про кого не забыл, избрав для Себя Крест, потому что Сын Человеческий отвечает за всех. Один сходит глубже глубин, показывая "донной грязи" её законное место.
Крещение Сына Человеческого - выход человечества из Потопа целым и невредимым, как бы родившимся заново, благословленным на новую жизнь.
Из крещенской купели каждый выходит омытым: чистым и неосквернённым, как бы "обеззараженным" от власти греха. Еще не исцелившимся, но уже подготовленным к исцелению. Поэтому крещение, как рождение, - самое важное, что случается в жизни и остаётся с человеком навсегда.
Так кто мы, дерзнувшие постучаться в двери Его Царства? Кто мы, для кого эти врата Он отворил? Прилипает ли к нам вся грязь этого мира, увлекает ли на дно поднявшаяся от Потопа ветхая муть? Не сам ли Иисус сказал: "Омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь". Со Христом чисты, во Христе живы...
Мы - с Ним, если только сможем ответить на Его вопрос: "В силах ли вы пить чашу, которую Я буду пить, или креститься крещением, которым Я крещусь?" И вслед за апостолами каждый ищущий и жаждущий правды должен ответить: "Могу".
Задолго до Крещения Господня многие пророки и праведники желали видеть, что мы видим, и не видели, и слышать, что мы слышим, и не слышали. Но духовным зрением, исполненные надеждой, горящие любовью прорекали о Нём, говоря:
"Это Сын Человеческий, в Котором правда, и с Кем правда пребывает; Он откроет все сокровища утаенные, ибо Господь духов избрал Его, и по причине праведности удел Его препобедил все пред лицом Господа во веки. Он будет посохом для праведных и святых, чтобы они опирались на Него и не падали, и Он будет светом народов, и Он будет упованием тех, чье сердце скорбно..."
Сегодня имеющий уши - слышит, а имеющий очи - видит, что значит для нас Евангелие. В нём - упразднение власти зла, переоценка жизни и преображение самих законов природы. Великий праздник и торжество по причине, что род человеческий "был мертв и ожил, пропадал и нашелся".
Евангелие - самая главная и самая долгожданная весть от Сотворения мира до окончания всех времен. В нём - торжество правды и безграничной любви, беспредельное начало всему и неподлежащая сомнению возможность для каждого проявить себя и показать, кто он есть на самом деле.
Глава 4. Научи нас молиться
Скудна и ничтожна жизнь человеческая до Рождества Христова: цивилизация древности подобна звериному царству, в котором выживает сильнейший и хитрейший, а цель всегда оправдывает средство.
Мир людей беспросветен: каждый для кого-то безжалостный владыка и бесправный раб, а все вместе - рабы смерти. И этого не отменят никакие законы, не упразднят восстания, не изменят века. Люди не найдут ничего лучшего, как объяснить такое положение вещей прихотью судьбы или сущностью природы.
Все знают: так устроен мир. Ничто никогда не изменится, не будет иначе. Исхода нет. Остаётся принять жизнь такой, какая она есть. И все смирились, и всё приняли.
Мир людей просыпался в жернова истории. Как зерно перетирает время поколения за поколением, превращая полное жизни семя в питательную труху, так род человеческий обращается в компост для своей цивилизации. За повседневным жестокосердием никто и не заметил, насколько людоедским становилось бытие. Когда человеческим разумом овладевает хищничество, Божье "не убей" выглядит сродни суеверию или непролазной глупости...
В таком мире бессмысленно молиться, потому что молитва есть дыхание души, а душа злодея зловонна. Стенает человечество, клевещет на целый свет. Бьётся в агонии, как бесноватый, мучится, как прикованная к смертному ложу ведьма, но не может ни исцелиться, ни умереть...
"Господи! Научи нас молиться..." - вот первое, о чём просят Христа набожные ученики. Ещё не апостолы, но уже избранные, знают, что одинаково скор человек на брань, но и к молитве прибегает не реже: потому что каждый в душе своей мучитель и раб одновременно, которому всё одно, что злословить, что пресмыкаться. Просят не потому, что не знают молитв, но чувствуя в душе своей, что прежние, заученные сызмальства слова Бог не приемлет...
Сегодня невозможно предположить, как отзывались в их душах слова молитвы Сына Человеческого, впервые произносившего "Отче наш". Какой восторг и трепет одновременно овладевали душами тех, кто и само слово Бог не решался произнести вслух. Возможно ли, чтобы назвать Творца своим Отцом? Кто я такой, чтобы в молитве претендовать на такое родство?
Быть может, потрясённый словами новой молитвы, некогда галилейский рыбак, а ныне апостол Пётр постиг, что в Сыне Человеческом открывается тайна всего сущего. Что только через Иисуса мы узнаём, для чего же были созданы небо и земля и всё обитающее в них. Только во Христе возможно понять, для чего над нашими головами восходит и заходит солнце, почему оживает и умирает природа и зачем в беспредельных просторах Вселенной рассыпаны, как песок морской, пылающие глаза звёзд.
Смотрит Петр на Христа и понимает сердцем, что в Нём заключён код мироздания, позволяющий исцелять безнадежно больных и ходить по воде, накормить пятью хлебами тысячи собравшихся и словом усмирить бурю.
Но главное не в том, что явно, а в том, что простирается за чудесами: Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, так что и сама смерть не будет иметь над прощенными власти. Что Иисус в силе взыскать и спасти погибшее, что в спасении людей подлинно есть Божье Царство и сила и слава во веки...
И когда спрашивает Иисус учеников: "А вы за кого почитаете Меня?", Петр не медлит с ответом: "Ты - Христос, Сын Бога Живаго". В душе его нет ни тени сомнения, как и в Нём нет никакой тьмы.
Спустя тридцать лет бывший гонитель христиан, а теперь апостол Павел объяснит, какой созидательной силой обладают эти слова. Говоря о своей любви к избранным во Христе, он лучше всех выразит, что Иисус учил молиться, "дабы утешились сердца их, соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения".