Вечное Пламя

Иган Грег

– Новости разлетятся быстро, – с восторгом заметила Патриция. – К завтрашнему дню на всей Бесподобной не останется ни одной женщины, которая сочтет эти исследования слишком опасными.

– Может быть.

– Правда, не помешало бы взять с собой немного еды, – посетовала Патриция. – Мы должны показать людям, как вы едите досыта. Это стало бы символом, к которому в день голосования могла бы обратиться любая женщина – каждый приступ боли, вызванной голодом, стал бы напоминанием о том, как лично она могла бы навсегда

распрощаться со своим постом.

– Вот теперь ты начинаешь меня пугать, – сказала Тамара.

Возможно, голосование и правда сложится в их пользу, – подумала она. Теперь их положение не было безнадежным. Но даже если и так, то что это будет значить? На каждого, кто воспримет это первое, неуверенное свидетельство в пользу безопасности метода как знаменательную новость, найдутся и те, кто по-прежнему будет воспринимать идею в штыки. На каждого Амандо, который бы с радостью отнес ее к почетным представителям мужского племени, найдется свой Тоско, готовый изобличать ее непригодность к воспитанию детей, в то время как она сама предвещала будущую гибель его пола.

У них не было надежды на победу – речь шла лишь о перемирии, подкрепленном балансом сторон. К какому бы результату ни привело голосование, подлинной свободы так или иначе пришлось бы дожидаться не одно поколение.

Глава 44

Карло проснулся голодным, но буфет отпирать не стал. Он постарался как можно быстрее покинуть свою каюту, зная, что промедление могло обернуться соблазном нарушить сложившийся распорядок дня.

До входа в обсерваторию он добрался на несколько курантов раньше срока, но Карла уже ждала его на месте.

– Я думал, ты будешь снаружи – заниматься предстартовой проверкой, – сказал он.

Карлу позабавили его слова.

– Если что-нибудь сломается после всех тех проверок, которые мы уже провели, то теперь заниматься починкой уже слишком поздно. Сегодня я просто заводила пружины и устанавливала время запуска – не более того.

Судя по голосу, Карла чувствовала себя спокойнее, чем он сам, а тревожась от ее лица, он бы ей ничем не помог. Расширив глаза, он подал ей руку.

– В таком случае – идем?

На невесомой платформе обсерватории специально для этого случая протянули сетку из опорных веревок, но пока что здесь были только Патриция и ее дочь. Когда они подошли ближе, Карло поздоровался.

– Наконец-то, важный день! – с восторгом воскликнул он.

– Я уже три склянки не сплю, – с гордостью ответила Леония.

– Что правда, то правда, – посетовала Патриция.

– Я тоже плохо спал, – сказал Карло. – Не каждый день выпадает шанс увидеть ракету нового типа.

Следующим появился Онесто, архивариус. Он по пятам ходил за Карлой и Патрицией с того самого момента, как они начали работу над проектом, записывая каждый их шаг.

– Прибыл официальный свидетель исторического события, – поддразнивая его, сказал Карло. – Он посетил нас, чтобы запечатлеть этот момент для будущих поколений.

– В этом смысле мое присутствие совершенно излишне, – сказал Онесто. – Уверен, что рассказать о том, что произошло, смогут все присутствующие.

– Но ты сделаешь это более профессионально, – признал Карло.

– Возможно, – сказал Онесто. – Жаль только, что я не стал вашей тенью раньше. По чистой случайности мне доводилось принимать участие в ваших первых обсуждениях, но самые важные обошли меня стороной.

– Мы же рассказали тебе все, что помнили! – воскликнула Карла.

– Вот именно, – с грустью согласился Онесто. – После того, как ваши слова были подчищены, отредактированы и прошли цензуру. Я вас не виню, но так уж устроена наша память.

– А разве это важно? – удивилась Патриция. – Действенные методики будут повторяться, доказанные нами результаты будут снова и снова вкладываться в головы нового поколения. Разве кому-то обязательно знать, сколько промахов мы совершили, прежде чем достигли цели?

– Представь, что через дюжину поколений волновая механика будет снабжать энергией каждую машину и все до единого будут воспринимать ее как должное. Ты действительно хочешь, чтобы люди думали, будто она упала с неба, в готовом виде – при том, что в действительности своим благоденствием они обязаны самому мощному в истории локомотиву перемен – людям, которые спорят о науке?

На платформе появились Ассунто и Ромоло – в прошлом Карлины начальник и ученик; за ними последовали Тамара с Эрминией, а затем и Ада со своим ко и дочерью Амелией. Пока Карла предавалась воспоминаниям вместе с Адой, Ромоло взахлеб беседовал с Карло о своем последнем путешествии к Объекту. Похоже, он нисколько не обижался на своих коллег, отодвинувших его работу на второй план.

– Скоро мы будем проверять теорию светородного поля с точностью единица на гросс в четвертой степени! – с восхищением заявил он.

– Впечатляет. – Карло отметил про себя, что надо бы просить у Карлы, правда ли это, или Ромоло просто преувеличил в порыве энтузиазма.

За полкуранта до запуска на платформу вошла шеренга из двенадцати Советников, и вся праздная беседа сошла на нет. Советник Массимо выступил с речью, в которой поздравил Карлу и Патрицию, отметив проявленную ими настойчивость, но вместе с тем подстраховавшись на случай, если что-то пойдет не так.

Когда Массимо закончил, Леония взяла на себя обязанность начать обратный отсчет до запуска. Вскоре к ней стали присоединяться все остальные. Карло заметил Карлу и подобрался поближе к ней.

– Так где, ты говоришь, это самое «устройство отдачи»? – шутя, спросил он.

Она указала на кубическую конструкцию примерно в поступь шириной, которая располагалась снаружи купола, занимая платформу наверху короткого шеста.

– И ты надеешься, что мы поверим, будто эта штука будет ускоряться до скончания веков?