Вечное Пламя
Шрифт:
Удобно? – спросил ее Иво.
Она повернулась к нему. – Конечно. – Иво выглядел спокойным, насколько можно было судить по виду его лица сквозь шлем. Если все пройдет гладко, то в течение следующих шести склянок им будет нечем заняться, кроме как разглядывать звезды и окружающий пейзаж. Все опасности будут поджидать их на поверхности – и если они хотели сохранить рассудок до этого момента, то трюк заключался в том, чтобы смириться с невозможностью ускорить спуск и добраться до цели быстрее, чем это было возможно.
Карла разглядывала серую равнину, расположенную прямо под Зуднем; несмотря на то, что в данный момент они покидали эту область, именно она была тем местом, куда их в конечном счете должно было привести это спиральное путешествие. Кратеры здесь были более широкими и многочисленными, чем где-либо еще на поверхности Объекта, и это подкрепляло надежду на то, что серый камень действительно может оказаться таким же мягким, как пудрит.
Когда равнина проплыла мимо, Карла попыталась представить удары, оставившие после себя такие кратеры. Странная реакция с обычной материей, скорее всего, была ни при чем; слишком уж они напоминали кратеры Пио, которые были результатом самых обыкновенных столкновений с околопланетарными скоростями. По мнению астрономов, Объект зародился в глубине ортогонального скопления за дюжину световых лет отсюда, а затем в течение эонов дрейфовал по космосу в полном одиночестве. Впрочем, когда-то он мог быть частью чего-то большего.
Что могло разорвать на части тот материнский мир? Вероятно, это был стихийный пожар, разгоревшийся где-то в глубине. Но что именно послужило тому причиной? Крошечная вероятность того, что каждый из светородов в каждом камне сумеет сбежать из своей энергетической ямы – с учетом того, что шансы на побег будут нарастать в космических масштабах времени. Некоторые материалы сохранят устойчивость и со временем лишь станут жертвой медленной, но неизбежной коррозии, в то время как другие испытают на себе действие своеобразной лавины, когда изменение в одном месте приведет к уменьшению промежутков между энергетическими уровнями соседних частиц, ускоряя весь процесс.
В конечном счете все содержимое космоса стремилось создавать свет и взрываться. Единственным различием был масштаб времени, определяемый количеством фотонов, необходимых, чтобы совершить скачок от твердой фазы до хаоса. Но если в большинстве твердых материалов светородам для распада требовалось одновременно испустить шесть или семь фотонов – шесть или семь сверхинфракрасных фотонов, каждый из которых обладал максимально возможной энергией – то что в принципе могло сократить энергетический разрыв до единственного ультрафиолетового фотона, обнаруженного в спектрах Иво?
Карла почувствовала, как сжался ее живот. Она не ощущала голода с начала полета, но заметила, что ей не хватает успокаивающего аромата земляных орехов.
Остальные руки в порядке? – спросила она у Иво.
Более чем, – заверил он ее.
Ей хотелось увидеть его реакцию вблизи; чем больше она думала над этой загадкой, тем больше ей хотелось в ней разобраться. Просто она не хотела в конечном счете оказаться на его месте.
Благодаря гироскопам, ориентация Зудня относительно звезд осталась неизменной, поэтому вслед за его движением по орбите вокруг Объекта сам Объект двигался по небу. Карла едва ли испытывала необходимость сверяться с часами, чтобы понять, когда именно они совершили полоборота: местность, которая в данный момент протянулась над ее головой, ее широкий и ровный, пусть и перевернутый с ног на голову, горизонт, очевидным образом отражала всю конфигурацию.
Именно ее сторона Зудня в настоящий момент была ведущей, а значит, очередь тормозить аппарат тоже переходила к ней. Открыв сопло своего реактивного двигателя, она на пальцах отсчитала высверки, создав воздушный поток чуть большей длительности, чем у Иво. По сравнению с предыдущей, их новая орбита будет гораздо ближе к окружности, но в то же время достаточно эллиптической, чтобы в месте наибольшего сближения опустить их практически до самой поверхности. Скользя над пудритовыми равнинами, они могли выбрать самое перспективное место, а затем свести свою скорость к нулю. Как только они приблизятся на расстояние вытянутой руки, для подавления любого дальнейшего движения потребуется лишь слабая вертикальная тяга.
Каменный потолок начал крениться к той стороне Зудня, где находился Иво; снижаясь, они набирали орбитальную скорость относительно Объекта. Карла заметила, что ощущение импульса не столько вызывает тревогу, сколько придает ей душевных сил; ждать ей уже порядком надоело. Она хотела увидеть раскинувшуюся внизу ортогональную равнину – так близко, что можно почти коснуться. Путешествуя назад во времени, этот осколок первородного мира обогнул историю всего космоса; мир, породивший ее предков, избрал иной путь. И когда дитя одного из них встречало другой мир, этот колоссальный и величественный круг должен был замкнуться – здесь в столкновении, которое так яростно сулили гремучие звезды, можно было увидеть нечто спокойное и безмятежное. Безмятежное, если действовать с должной осмотрительностью.
Иво взял ее за руку. – Ты это видела?
Что?
Вспышку, – ответил он.
Карла глянула мимо него на коричневую скалу зубчатой формы, неизменную при свете звезд. Время от времени Объект, вероятно, сталкивался с частичками обычной пыли. Не исключено даже, что какая-то крупинка, отделившаяся от корпуса Москита, или частичка несгоревшего солярита, оставшегося с момента последнего запуска двигателей, только что добралась до поверхности Объекта.
Следующую вспышку она увидела уже сама. По своей интенсивности она уступала тем, что они устроили, находясь в Моските, и была гораздо более рассеянной – напоминая не ослепительно яркую точку, а скорее, яркое светящееся пятно. Такое рассредоточенное возгорание не могло быть вызвано какой бы то ни было крупинкой.
Что их вызывает? – спросила она, обращаясь к Иво. Не успел он ответить, как поверхность снова засветилась: всплеск голубоватого пламени распространился за пределы скалы, после чего быстро рассеялся.
Мы? – предположил он.
Карла почувствовала, как напряглись от страха ее мышцы, однако в теории Иво не было смысла. Как от них вообще может что-то отделяться, если они столько времени провели в окружении воздушных струй? Этот неумолимый ветер уже давно бы смел любой материал, неплотно прилегавший к их снаряжению или телу.
А поточнее? – сказала она в ответ.
Иво задумался на мах или два; тем временем слева от него разразилась очередная вспышка.