Вечное
Шрифт:
Сухейн скупо усмехнулся и впился остатками зубов в свою лепёшку. Я с жадностью надкусил свою.
Пока мы ели, никто из нас не проронил ни слова.
Дожевав свой нехитрый обед, Сухейн сказал.
– Знаешь, Джараб, а ведь тебе здесь не место.
Он задумчиво погладил бороду. Я ждал продолжения.
– Да, Джараб, способов заработать на жизнь есть много. И работа в каменоломне, пожалуй, один из самых худших способов. Я работаю здесь последние десять лет. Думаешь, дожил бы я до сорока, если бы ломал камень как ты, с юности?
– А
– Я занимался торговлей. Мы с братом торговали мясом. Наша семья разводила баранов, мы рубили их и продавали свежее мясо. Потом, когда прибыль выросла, мы открыли харчевню, и смогли продавать мясо дороже. Ведь теперь это уже было не мясо, а готовая еда, – Сухейн улыбнулся своим воспоминаниям.
– Почему же ты, пришёл работать сюда, дядя Сухейн?
Он перестал улыбаться и уставился себе под ноги.
– Знаешь, Джараб, в жизни иногда случаются вещи, которые ты никак не можешь предугадать. Вот и я не смог предугадать такую вещь.
– Что же случилось?
– Ни к чему тебе этого знать, Джараб, послушай лучше, что я тебе скажу. Уходи отсюда и ищи работу на рынке. Не ломай свою жизнь, ведь она не такая крепкая как эти камни.
И Сухейн указал рукой, какие именно камни.
Он помолчал немного и продолжил.
– Джараб, уходи отсюда прямо сейчас. Просто встань и уходи.
Я удивлённо вытаращился на него.
– Куда же я пойду, дядя Сухейн? Ведь мать меня и на порог не пустит после такого!
Сухейн усмехнулся.
– А ты не возвращайся к матери, Джараб. Пойми, тебя ждёт трудная и короткая жизнь. Твоя мать уже стара. Она сама распорядилась своей судьбой, с тобой, или без тебя, ей осталось недолго. А у тебя есть шанс выбиться в люди. Только у тебя, Джараб. Если ты будешь обсуждать это с матерью, ты никогда отсюда не уйдёшь.
– Куда же мне пойти, кроме матери, дядя Сухейн? – спросил я.
Сухейн пристально посмотрел на меня.
– Иди на рыночную площадь, Джараб. Найди там лавку мясника. Продавца зовут Жемаль. Скажи ему, что тебя послал Сухейн. Скажи ещё, что за ним должок. Если он возьмёт тебя к себе работать, то должок я ему прощаю.
Я неуверенно смотрел на Сухейна. Вот так запросто! Взять и уйти с каменоломни, не вернуться домой! Что подумает мать!
– Не сомневайся, Джараб. Или ты сделаешь это сейчас, или всё будет так, как я сказал. Это твой единственный шанс.
Что-то внутри меня ёкнуло, и я решился.
– Хорошо, дядя Сухейн, я сделаю, как ты велел. Но кто этот Жемаль?
– Это не важно. Иди и возьми свою лучшую жизнь, сынок.
Я медленно встал и направился к выходу из пещеры.
Потом, неожиданно для себя я подбежал к Сухейну и обнял его как родного.
– Спасибо тебе, дядя Сухейн, – сказал я.
Он похлопал меня по плечу и повторил «иди, и никогда сюда не возвращайся».
Я почувствовал, как слёзы наворачиваются мне на глаза. Я оторвался от Сухейна и стремглав
Мне что-то кричали вслед, но я даже не обернулся.
***
Рыночная площадь располагалась в центре города.
Я без труда отыскал мясную лавку и зашёл внутрь небольшого павильона.
В нос ударил запах сырого мяса. На массивном столе лежали бараньи головы, нарезанные куски жирного мяса и сала.
За прилавком стоял хмурый муж. Его лицо почти полностью скрывала борода и густые чёрные брови. Всматриваясь в меня, он нахмурился ещё сильнее.
– Тебе чего? – спросил он грудным голосом.
Мне стало страшно, я даже не нашёлся что ответить.
– Ты немой что ли, щенок? – муж нахмурился ещё сильнее, что до этого казалось невозможным.
Я вдруг отчётливо осознал, что назад дороги нет. Теперь, вся моя дальнейшая судьба целиком зависит от этого злого дядьки. Если он сейчас вышвырнет меня за порог своей мясной лавки, я уйду из города и пущусь в странствия, даже если умру через месяц. Больше никаких каменоломен и злых упрёков матери.
Я услышал свой голос, словно со стороны.
– Моё имя Джараб, я работал на каменоломнях с Сухейном, это он послал меня сюда. Он сказал, найти Жемаля и сказать, что за ним должок. Ещё он сказал, что если Жемаль примет меня к себе в подмастерья, должок будет прощён.
Лицо хозяина лавки смягчилось, хотя складка между бровями и не разгладилась, он показался добрее.
– Сухейн? – задумчиво переспросил он, – жив, значит ещё, старина Сухейн. Что ж, ладно, потолкуем, пройди пока в подсобную комнату. Ты голоден?
Конечно же, я был голоден, чёрт возьми!
Он пустил меня в маленькую комнату позади прилавка, усадил на старый топчан и вручил здоровенный кусок вяленой баранины. Я с чувством поблагодарил его и жадно вцепился зубами в мясо.
– Сиди пока здесь, Джараб, мне надо закончить торговлю. Вот тебе вода, – он подал мне кожаный бурдюк.
Я ещё раз поблагодарил его, и он вернулся к прилавку.
В течение нескольких часов, в павильон заходили люди, и я слышал, как Жемаль торговался. Каждый покупатель норовил сбить цену, а продавец в свою очередь, остаться при своей.
Как я узнал позднее, Жемаль всегда завышал цены на мясо с учётом торга. Та цена, за которую он готов был продавать свой товар, зачастую была в два раза меньше цены, которую он озвучивал покупателям.
Судя по тому, как покупатели яростно ужасались и выкрикивали то и дело слово «грабёж», они прекрасно знали об этих правилах игры. Это было своего рода состязание, кто кого переболтает. Без торга, казалось, ушёл бы и весь интерес торговли.
Наконец я услышал, как Жемаль говорит, что, к сожалению, на сегодня товар закончился и он приглашает прийти покупателей завтра. После этого, он закрыл хлипкую деревянную дверь павильона и вошёл ко мне.