Вечность как предчувствие
Шрифт:
– Нихрена себе декорации!
– одарила девушка сомнительным комплиментом декораторов.
– Куча денег на ветер! А про компьютерную графику никто не слыхал?
Вале показалось... да куда там! Она была уверена, что подсвеченные молодой луной летящие по небу тучи - безумно затратная часть постановки, и затягивать потолок павильона голографией ночного неба - это самое идиотское решение продюсера.
Благополучно вернувшись на землю, девушка вопрошающе уставилась на застывших вдалеке людей.
– Ну, что, Гендальф?
– крикнула Валентина через
– Вы здесь за старшего? Скомандуйте, пожалуйста "Стоп! Снято!" и включите освещение!
Странным образом отразилось эхом возмущение девушки: оно не отбилось от сэндвич-панелей студии теннисным мячиком, а развеялось по ветру, спрятавшись за стволами искусственных деревьев. Или не искусственных?.. Нахмурившись и запрокинув голову, Валя повторила приказ:
– Свет!
– и снова тот же эффект - крик растворился в ночном небе.
За время, потраченное девушкой на эксперименты со звуком, новоприбывшая толпа людей переместилась поближе, и теперь, после разговора с небом, Валя могла лицезреть седовласого старика в непосредственной близости. Бледное лицо, борода, рваными краями достающая чуть не до носков обуви, впалые скулы, одежда, висящая, словно на вешалке...
– Здравствуйте, вы здесь главный?
– не забывая про эфемерную учтивость, начала тараторить Валя, после мгновенья пристального изучения внешности.
– Ваши шутники притащили меня сюда, изваляли в грязи, обожгли мне руку и поломали жизнь!
– каждое излияние сопровождалось демонстрацией пыли на платье, раны на руке.
– Я прошу их включить свет, а они таращатся на меня, и делают вид, что не понимают или переводят стрелки... Какой это павильон?
Наблюдая, как новые слушатели, только что вышедшие из леса, начинают идти по протопанной дорожке - переглядываются непонимающе и шепчутся, девушка рассердилась не на шутку.
– Да, ну, что за цирк такой?!
– Валя всплеснула руками, что давным-давно отучила себя делать. Но вот в моменты сильнейшего волнения старые привычки давали о себе знать.
– Тут экспериментальное кино с участием умалишенных снимают? Господи...
Чуть не плача, Валентина в очередной раз подобрала платье, шикнула, потому что, забыв, больной рукой схватилась за парчу, и направилась к свету, надеясь, что там, откуда пришли люди, будет тепло и аптечка.
– Прошу вас, - путь преградил бородатый старец, заглянул в лицо Валентине. Говорил "Хоттабыч" сдавленно, словно камень лежал у него не на душе, а висел на шее. Тяжелый взгляд из-под обвисшей от старости кожи верхнего века, заставил остановиться и даже отойти назад.
– Прошу вас...
– еще тише произнес ряженный и, осмотрев Валю с ног до головы, перевел взгляд, вопросительно посмотрев за спину девушки.
Валя обернулась. За спиной стояли статисты.
– Ух, ты, черти! Тихие!
– удивилась, испугавшись, девушка.
Один из тех, кто незаметно подкрался сзади, смотрел мимо Вали. Он-то и открыл первым рот:
– Мастер Омбус... это она...
Смесь страха и благоговенья, пропитав несколько
– Откуда?
Валя повернулась на голос: хриплый, уставший, но странным образом показавший, обладатель его - важная персона, уважаемая.
– Из пустоты...
Девушке надоело крутиться на месте, оборачиваясь каждый раз к говорящему. Она сделала шаг в сторону, образовав таким образом треугольник с тупым углом. И чем дольше говорили ее собеседники, тем более тупым и более слабым звеном чувствовала себя девушка.
– Костер?
– Не разжигали...
– Что еще?
– Руна Любви...
– Пропала?
– Камень чист...
Все шире раскрывались глаза Валентины, все больше жгло ладонь, и все больше возрастало желание сбежать из дурдома. Подальше от факелов, от бородатых стариков и пациентов из психушки...
– О, Господи!
– шальная мысль вдруг посетила голову Вали. Ей не просто не дали выйти на сцену! Ее, действительно, похитили, притащили в лес и хотят сжечь на ритуальном костре!
Голова соображала чуть медленнее ног. Позабыв про боль в руке, Валентина в который раз подобрала подол и стала пятиться... бочком-бочком... туда, где было еще свободное пространство, где круг людей еще не сомкнулся.
Главные действующие лица не обращали пока на нее внимания, но Валя не обольщалась. Выиграть хоть немного времени... Избавиться от нижних юбок...
– Явь-Дарительница!
– громом разнеслось над головами, заставив Валю подпрыгнуть от неожиданности. Стоило первым откликам эха затихнуть, как все стоящие только что кругом люди, упали на одно колено и опустили головы. Вокруг воцарилась тишина, разбиваемая монотонной песней сверчка и далеким уханьем совы.
Испугавшись пуще прежнего и решив, что, вот оно - конец, сейчас будут вязать и на костер, - Валя сорвалась с места. Забыв о нижних юбках и не тратя силы на крики о помощи, она неслась сквозь лес, судорожно соображая, как ей убежать от огромной толпы? Как спрятаться? Где? А рассвет не скоро... И ветки под ногами хрустят... Так сочно...
Чувство, схожее с тем, что недавно пережила девушка, наблюдая процесс совокупления бывшего парня с бывшей же подругой, ворвалось в сознание, смешалось с паникой и зажгло нестерпимое желание жить.
Валя бежала. Лес не кончался. За спиной раздавались крики. Голоса приближались. Преследователи нагоняли. А затем все вдруг стихло.
Не размениваясь на мелочи, Валя представила себе самое страшное - погоня превратилась в охоту. Ее больше не преследовали, потому что окружали!
Споткнувшись в очередной раз, и чуть не подвернув ногу, девушка неудачно сменила вектор движения и врезалась в дерево. Из легких враз выбило воздух, а из глаз посыпались искры.
– Все... все...
– пытаясь восстановить дыхание и сползая по стволу дерева-предателя, Валя судорожно ощупывала себя в поисках предмета, могущего взять на себя роль оборонительного оружия - ничего. Только шпильки в высокой прическе.
– Все...