Вечность

Звездов Олег-Александр Михайлович

Иисус приблизился к толпе. “Я знал, что все так и произойдет, вы опомнитесь, но поздно вы сдела­ли, ибо сегодня Я покидаю вас навсегда с чувством скорби за вас и радости, что некоторые из вас пове­рили в Божью Истину. Вот сейчас ты видишь детей Божьих, — сказал Иисус юноше, — а несколько ми­нут назад они были действительно слугами дьяво­ла”. — “Да, я поверил сполна, видя то, что твори­лось”. — “Почитайте Бога, и вы все будете проще­ны, а сейчас ступайте все по домам и поразмыслите о событии сегодняшнего дня. Если Я кому-то пона­доблюсь, вы найдете Меня в Иерусалиме. Ежели вы Меня там не найдете, ищите Меня в самих себе, ибо с этого дня Я остался в вашей памяти и в ваших сер­дцах, и каждому из вас решать, кто Я — Сын Божий или слуга нечистой силы. Каждый из вас изберет для себя Свое, и что он изберет — с ним и останется. Не говорю вам до свидания, говорю вам Я: до встре­чи”. И показал на Небеса. Все подняли головы, видя в Небесах ярко светившееся доброе солнце.

“Иисус, — обратился юноша. — можно ли и мне следовать за Тобой?” — “Что же, места под Моим крылом хватит всем. И тебе решать, как поступить”. — “Я уже решил, только мне нужно собраться”. — “Хорошо, найдешь нас возле колодца. Перед доро­гой нам всем нужно отдохнуть”. — “Я мигом”. — “Юноша, как тебя зовут?” —”Хапан, люди так зовут”. “А родители твои как тебя величают?” — “Я сирота и не помню их”. — “Что ж, Хапан, мы ждем тебя”.

Мы подошли к колодцу. “Мама, накормите всех нас, и когда мы отдохнем, то сразу отправимся в путь”. — “Хорошо, Иисус, немного подождите”. Да­вид принес хворост и разжег огонь. Я с Марфой и Марией

принялись за свое женское дело. Иисус бе­седовал с Учениками и с теми людьми, что пришли с Александром. Из селения вышли люди, направля­ясь к нам. Я начала волноваться, но напрасно. По­дойдя к нам, они извинялись пред нами и стали да­вать нам кто что мог. “Вам предстоит путь далекий, и примите от нас скромные подарки, ибо мы видим, что у вас почти нет с собой провизии”. — “Если вы даете от чистого сердца и души, то мы их примем от вас, ибо не оскудеет рука дающего”. “Иисус, я готов в дорогу”, — прибежал, запыхавшись, Хапан. “Молодец, Хапан, твоя искренность, считай, роди­ла тебя вновь. Со временем ты и сам в этом убедишь­ся. Братья Мои, все ли вы готовы продолжить путь наш? Что же, следуем вперед. Давид!” — “Да, Учи­тель”. — “Будь снова ведущим”. — “Спасибо, Учи­тель. Идемте”.

Солнце заходило за горизонт. День был на исхо­де. “Исполнилось все то, что сказал Илия”, — поду­мала Я.

ИЕРУСАЛИМ. Варавва с Осией вошли в дом священника и увидели: тот едва стоял на ногах. “Осия, что вы хотите от меня?” — “Я лично ничего не хочу от тебя, а вот человек, по имени Варавва, хотел бы услышать, что вы, священники, затеяли против Сына Божьего Иисуса?” — “Нет, я не скажу ему. Не хочу я лишать тела своего головы”. К свя­щеннику подошел Варавва, посмотрел на него вни­мательно и достал нож: “Сейчас я выпотрошу твои внутренности и отдам их собакам, и пусть твое тело останется с твоей головой”. — “Осия, он что, сумас­шедший?” — “Я ему тоже об этом говорил”, — от­ветил Осия. “Осия, молчи, а то ведь я и тебе могу предоставить такую возможность наслаждения те­лесного”. Осия присел. “Идолопоклонник, как твое имя?” — обратился Варавва к священнику. “Дани­ил”, — дрожащим голосом ответил тот. “Вот что, Даниил, садись за стол. Осия, подай сюда вино”. Послышался сильный удар. Осия и Даниил вздрог­нули и после вздохнули с облегчением. Варавва вон­зил нож в деревянный стол. “Я слушаю тебя, Дани­ил”. — “Можно ли, я сначала спрошу тебя?” — “Спрашивай”. — “Ты, Варавва, не тот ли разбой­ник, который нападает на наши караваны и забирает церковное добро?” — “Да, именно тот, только я забираю не церковное, а награбленное церковью, и раздаю все бедным людям. Так кто же из нас раз­бойник? Вы, нечисть сытая и нечистая на руку, или я?” — “Гм… — Даниил опустил голову, — кто бы ни был из нас разбойником, синедрион решил, что и ты должен будешь быть наказан за свои деяния”. — “Богу решать, кто прав из нас, — ответил Варавва, — и вообще я пришел к тебе не за этим. Я хочу ус­лышать из твоих уст, кто предает Иисуса и какое решение принял синедрион?” — “Варавва, я хочу выпить вина”. — “Оно пред тобой, лакай, сколько сможешь”. Даниил выпил и через несколько минут очень быстро заговорил: “Собрание решило в бли­жайшее время поймать и осудить Иоанна Крестителя и лжепророка Иисуса. Осудить их как разбойни­ков, подбивающих всех к беспорядку и поносящих все святое: нашу веру и церковь нашу. Отдать их в руки Понтия Пилата и Антипы Ирода. Мы об Иису­се знаем все. Один из Его Учеников за плату сооб­щает нам все об умалишенном”. — “Я хочу знать имя того Ученика”. — “Нет, Варавва, я тебе его не назову”. — “Выпей еще вина и приготовься к своей смерти. Я тебя сейчас сужу сам, и мне не нужен бу­дет ни Антипа, ни Пилат”. — “Осия, он может это сделать?” — “Да. Даниил, рука у него тяжелая”. — “Как зовут предателя?” — Варавва взялся за нож. “Иуда, Иуда Искариот. Он все доносит на своего Учителя. Связан он с Сафаитом, который платит ему небольшую мзду. В каждом селении у нас есть свой человек. Иуда знает каждого из них, и вот через них он все и доносит”. — “Осия, налей ему еще вина и мне тоже”. Выпив вино, Даниил сказал: “Варавва, ты не изменишь ничего, все так и будет, как решил синедрион”. — “Мы еще посмотрим”. — “Что ж, смот…” — уснув, Даниил упал. “Осия, идем отсю­да. Пусть мерзкий человек отдыхает в блаженстве пьяного угара”. Переступив через “отца святого”, они вышли из дома и отправились к Осии.

“Первым делом я прикончу Иуду на глазах у Учи­теля, лишь после скажу Ему, за что я его лишил жиз­ни, — думал Варавва, — потом доберусь и до Сафа­ита, принесу ему приговор души своей”.

“Варавва, о чем ты думаешь?” — “О тебе, милый мой”. — “Сумасшедший разбойник”, — обозвал его Осия. Варавва достал нож, Осия бросился наутек. “Стой, я тебе ничего плохого не сделаю. Я лишь хо­тел тебе показать, что вот этот именно нож будет вершить истину Божью и правосудие”. Осия оста­новился. “Ты меня напугал”. — “Идем, я хочу от­дохнуть, завтра я отправлюсь к Иисусу. Дай сюда вино”, — Варавва пил на ходу до тех пор, пока они не дошли до дома Осии. Возле дома он едва держал­ся на ногах. “Утром я ухожу, и смотри, если кто обо всем узнает, то, Осия, я тебя порешу и не пожалею тебя, как друга, ибо я, Варавва, буду спасать не че­ловека, а истинного Бога. Все, я отдыхаю, на сегод­ня с меня хватит”.

Проснувшись утром, Осия увидел: Вараввы не было, лишь нож его торчал в дверях. Было все по­нятно без слов.

Варавва шел один, голова болела, но не от вина, от одной мысли: “Не может быть такого, если люди убьют Бога, создавшего их же, то Земля пропадет, ибо она будет облита кровью Господней, и я сделаю все, чтобы этого не произошло. Знаю, что может слу­читься и со мной, но я никогда не сравнивал себя с Богом, а вообще, кто я есть? Варавва, и все. Да, вот еще что, я — разбойник, и иду, чтобы спасти Бога”. Так он шел по берегу Иордана, весь принадлежащий своим мыслям. Он знал, что в Вефаваре находится Иоанн Креститель. Через него он узнает, где нахо­дится Иисус. Послышался шум нагайки, удар при­шелся по спине. “Ты что, глухонемой?” Пред собой Варавва увидел двух легионеров, восседавших на лошадях. “Что вам нужно от меня? Я странник и следую в Вефавару”. Они засмеялись: “Случайно, не на крещение идешь к Иоанну Предтече? Если к нему, то можешь не спешить, и мы можем тебя окрестить”. И они заржали, как лошади. “Что же, если можете, то я не против”. — “Смотри, наглец еще и грубит нам. Да ты знаешь, кто мы?” Соскочив с лошадей, они принялись избивать нагайками Варавву. “Ошиб­ку я сделал, оставив нож у Осии”, — думал он. Уда­ры сыпались один за другим. “Все, хватит больше испытывать мои нервы, да и лошадь мне нужна”. У одного из легионеров он выхватил нагайку и при­нялся за обратное. После, схватив, он резко повер­нул ему голову, легионер замертво упал на землю, другой, в испуге забравшись на лошадь, ускакал. Варавва присел на землю. “Господи, я шел, чтобы помочь Тебе, и вот видишь, что я натворил. Вино­вен ли я в том, ответь мне, Господи?”. Он громко за­рыдал. Пред ним лежал труп легионера, еще очень молодого человека. “Извини меня, не хотел я, вы заставили меня пойти на это, и я, как человек, пре­дам твое тело земле, а там, на Небесах, когда мы с тобой встретимся, обсудим все случившееся”.

Берег реки был крутой. Сделав в нем нишу, Ва­равва положил туда труп, обложив вход хворостом. Рядом, шипя, проползла змея. Варавва смотрел на нее и думал: “Вот тварь ядовитая, и та не тронула меня, а сознательный ужалил меня и сам погиб. Как же все можно понять? Прости меня еще раз, винов­ный и невинный человек”.

Осмотревшись вокруг, он сел на лошадь и напра­вился в Вефавару. Добравшись до селения, увидел, что Вефавара осаждена людьми. “У вас что, идет пе­репись населения?” — “Нет, — ответили ему, — все люди пришли к Иоанну Крестителю”. — “Смотрите, это же Варавва, разбойник. Как бы здесь ничего не случилось”. — говорили в толпе. “Странно, а поче­му он один, без людей своих?” — говорили другие. Варавва нашел Иоанна. “Иоанн, где Давид?”— “Он с Иисусом”. — “Слава Богу, что они встретились”. — “Ты ко мне по делу?” — “Да, Иоанн, мне нужно поговорить с тобой”. — “Нет, Варавва, сначала раз­денься и ступай сюда. Этими водами из Иордана

я смою с тебя все грехи земные”. —”Иоанн, но мне стыдно быть нагим пред людьми”. — “Не стыдно ли тебе было, когда мать тебя родила?” — “Нет, она все­гда говорила, что я родился в рубашке”. — “Да, Ва­равва, она была права. Раздевайся”. — “Иоанн, ну, вода холодная”. — “Посмотри вон на тех детей”. Варавве было стыдно, но он разделся и вошел в воды Иордана. “Иоанн, я чувствую, что мне не поможет, ибо, следуя сюда, чтобы спасти одного человека, я убил другого. Убил я его не по злости своей, ибо он хотел меня убить, я лишь защищался”. — “Отрезви свою голову и опустись три раза в воду, и после ритуала мы поговорим с тобой”. Варавва все так и сделал. “Ну вот, с этого момента ты стал воистину челове­ком, ибо по тебе заметно, что твой разум становит­ся светлей. Иди оденься, сейчас я подойду к тебе”.

Они отошли в сторону. “Иоанн, если можешь, дай мне вина”. — “Конечно, вот там оно, в мехах, иди испей”. Варавва выпил. “А сейчас, Иоанн, слушай меня…” — и он все рассказал.

“Иоанн, что будем делать?” — “Ждать здесь бу­дем Учителя. Скоро Он должен прибыть сюда. Не­давно здесь проходил караван, и люди мне сказали, что Иисус, покинув Сихарь, движется с Учениками в Вефавару. Знаешь, Варавва, я чувствую, что и на меня началась охота. Многим не нравится то, что я творю”. — “Иоанн, я недавно начал понимать, что делая добро людям, наживаешь больше зла, тем бо­лее вы с Иисусом. Никого не убиваете, исцеляете и учите всему разумному и страдаете, как и я — раз­бойник ярый. Трудно мне все понять, Иоанн. Я, как ребенок, завидую Давиду. Он будет видеть жизнь по-другому, иначе, чем мы”, — “Варавва, ты тоже бу­дешь видеть все, только по-другому, чем люди”. — “Не знаю, не знаю, Иоанн. Но чувствую, и чувства с каждым днем все больше тревожат меня: что-то дол­жно случиться со мной и с вами”. — “Об этом пока не думай. Учитель нам все расскажет, ибо Он знает все и о тебе, и обо мне, и о Себе. Что же, Варавва, отдыхай с дороги. Вино в мехах, хлеб и рыбу возьмешь в моей суме, а я должен идти к людям. Отдыхай”.

ИЕРУСАЛИМ. Ранним утром Антипа Ирод встретился с Пилатом. Они долго молчали, не зная, с чего начать разговор. “Понтий, ты сам знаешь и видишь, что происходит вокруг нас. Тот нищий с каж­дым днем все больше и больше привлекает к Себе народ. И если мы Его сейчас не остановим, то через год-два будет уже поздно”. — “Антипа, мне кажет­ся, что уже настало такое время, и мы опоздали. Даже если мы Его сейчас и осудим, то весь наш народ взбунтуется. И вот еще что, а вдруг Он и правда Сын Божий? Ведь я видел Луну, опускавшуюся на Землю с небес. Мне до сих пор непонятно. Но если то были посланцы Божьи, то они нас осудят, и мы будем на­казаны за то, что мы осудили Сына Бога”. — “Да, Понтий, вижу я, что ты трус. Неужели ты боишься лгуна?” — “Не Его я боюсь, хотя как сказать, ведь я видел, что Он может делать и творить, и с этим нуж­но считаться”. — “Понтий, если мы смиримся, то значит, мы никто в своем царстве”. — “Антипа, что ты предлагаешь?”—”Я хочу нанять людей, жадных к деньгам, и пусть они покончат с Ним”. — “Нет, Антипа, я на такое грязное дело не пойду никогда. Да и не получится ничего, ибо Иисус всегда нахо­дится в окружении людей. Нет, я категорически про­тив! Мы сейчас не в силах осудить даже разбойника Варавву, который грабит и убивает, а какие факты мы можем выдвинуть против Иисуса?”— “Ну, Пон­тий, факты меня не интересуют. С Ним просто по­кончат, и через полгода о Нем забудут, как о про­стом смертном”. — “Нет, Антипа, если ты свершишь, то узнают в Риме”. — “Я думал, что ты мой друг, а ты, Понтий, оказывается, хуже того лжепророка. Понимаешь, Понтий, мы власть, а не Он со своими притчами, и нам решать, что делать в таких случа­ях…”—”Хорошо, Антипа, давай, привлекай Иису­са по нашему закону. Что ты можешь поставить про­тив Него?” — “Ну, Понтий, сам знаешь, все можно сделать”. — “Нет, Антипа, я не хочу больше об этом говорить. Извини меня, мне пора идти”. — “Уходи, но знай, что я не остановлюсь и отдам судьбу безум­ца в руки священнослужителей”. — “Твое право”, — Понтий удалился. Антипа задумался: “Если Пон­тий боится, значит, что-то знает больше меня о про­роке, и если я один решу избавиться от лжеца, то мне одному придется и отвечать пред Богом. Не знаю, не знаю, есть ли Он, наверное, пока я подож­ду. Пусть Сафаит, как слуга Бога, расправится с Сыном Божьим, ибо они едины в чем-то”. Антипа улыбнулся.

ПРОСТОР НЕБЕСНЫЙ. ЦАРСТВИЕ БОЖЬЕ.

Одна из палат Высшей Иерархии Всевышнего. За столом Архангел Михаил, Архангел Гавриил, пророки Моисей и Илия. “Братья Мои, — обратил­ся Архангел Михаил, — через некоторое время нам предстоит встретиться со Всевышним. Но пока про­изойдет встреча, мы должны будем обсудить неко­торые детали, касающиеся нашего Сына и брата Иисуса. Всевышний послал Его дух на Землю, мы же должны наблюдать за всем тем, что должно тво­риться и происходить в жизни Иисуса. Он уже на­ходится на полпути своих деяний”. — “Я Его не­давно навестил, — сказал Илия, — и видел я воо­чию, что не весь народ верит Ему”. — “Илия, все запланировано Всевышним, так и должно быть, ибо сам Всевышний хотел этого”. — “Гавриил, — обратился Михаил, — сейчас мы видели и слыша­ли беседу Понтия с Антипой”. — “Не беспокойся, Михаил, того, что задумал Антипа, мы просто не допустим. И все же нам придется наблюдать за каж­дым шагом Иисуса. Мы не должны допустить Иису­совой смерти раньше того времени, что назначил Всевышний. Илия и Моисей, скоро вы снова навес­тите Иисуса и при встрече должны будете поднять дух не только Иисусу, но и Его Ученикам. Вот еще что, среди них есть юноша Давид, я ему подарил священную Книгу, он ее изучил полностью, и Кни­гу нужно будет вернуть, но ненадолго, ибо Писа­нию суждено вернуться на Землю в третьем тысяче­летии от Рождества Иисуса Христа. А Давид, на­бравшись знаний из нее, пусть продолжит писание ее, он молод и полон сил”. — “А что нам делать с Антипой, ведь он, как заноза, стоит на нашем пути?” — “Илия, лишите его пока движений и па­мяти, но не надолго. Пусть почувствует наше пер­вое предупреждение. Пилата пока не трогайте, он стоит на распутье своего сознания”. — “Михаил, может, нам следует как-то помочь Иисусу?” — спро­сил Моисей. “Нет, пока мы не вправе сделать это.

Он сам знает все, что с Ним будет происходить, даже поминутно. Вот некий священник Сафаит пытает­ся забрать, точнее, уворовать Книгу и ткань, кото­рую мы подарили Деве Марии, ему тоже постарай­тесь немного повлиять на память, пусть станет по­умнее”.

В палате появился лучезарный свет, пылающий всеми радужными цветами. Все, находившиеся в па­лате, встали, глаза слепило. Чувствовалось, что энергия всего Царствия Божьего посетила палату. Послышался глас: “Братья Мои, сейчас Я приму об­лик человеческий, и мы продолжим беседу, нача­тую вами раньше, ибо Я все слышал”. Свечение мед­ленно стало угасать и превратилось в облако, из ко­торого исходил приятный аромат Божьей Обите­ли. Через несколько мгновений из облака вышел очень красивый и стройный мужчина. Вся одежда блистала на Нем. На голове был надет светящийся шлем, от которого с шипением исходили лучи све­та. Сняв шлем, мужчина подошел к стоящим. “Бра­тья Мои, Михаил, Гавриил, Моисей, Илия, Я при­нял человеческий облик, ибо Мне так легче будет с вами общаться”. — “Творец, Ты наш Всевышний, как нам к Тебе сейчас обращаться, к телу Твоему, ибо Ты каждый раз приходишь к нам в разных об­ликах?” — “Называйте Меня Аххадом, ибо Я сей­час прибыл из Созвездия Чистого Бессмертия. Бра­тья, присядьте и включите Мне экран, Я хочу по­смотреть на Землю и увидеть своего Сына Иисуса. Меня интересует, где Он находится сейчас”. Засве­тился экран, и все присутствующие увидели Землю с высоты Небес. Зрелище было очень красивым и неповторимым. “Вот, братья, какие красоты мы да­рим всему Беспределу, только одни живущие на пре­красной Земле не понимают того. Я хочу видеть Иисуса”. На экране картина изменилась, и все уви­дели пустыню, где буйствовал ветер, неся песок. “Гавриил, пожалуйста, перенеси давление на какой-либо океан. Пусть лучше воды пока бушуют”. — “Хорошо, Аххад”. В мгновение ветер в пустыне утих, и на экране отчетливо все увидели следовав­ших за Иисусом. “Михаил, — обратился Аххад, — Я хочу видеть ближе лицо Своего Сына и Его Уче­ников”. На экране появилось усталое лицо Иисуса, и последовательно появлялись лица Его Учеников. “Да, Сын Мой, Ты изменился. Уж совсем взрослый стал, а бородка Тебя украшает”, — говорил Аххад. — Сынок, остановитесь и отдохните”.