Вечный дом / The House that Stood Still [= А дом стоит себе спокойно…; Обитель вечности]
Шрифт:
Недовольный собой, он отправился домой. Но в самый последний момент ему захотелось проехать близ Уолдорф Армз. Он остановился, не доезжая до знания метров пятьдесят, и остался за рулем. Так он просидел минут десять. Внезапно дверца авто открылась и запыхавшаяся Мистра Лэнетт плюхнулась на сиденье рядом с ним.
— Я попросила бы вас, — обратилась она к нему, — помочь мне пройти в свою квартиру. Одна я не решаюсь этого сделать.
7
Стивенс ответил не сразу. Его одновременно обуревали противоречивые чувства — гнев и удовольствие. С одной стороны, он был рад её видеть.
— Ну как ваш бок, не болит? — нейтральным тоном осведомился он.
Она нетерпеливо повела рукой.
— Бок? Да рана давно уже затянулась.
Одета Мистра была в зеленый костюм, который отлично гармонировал с цветом её глаз. Он внушительно, акцентируя каждое слово, произнес:
— Думается, вы понимаете, что просто обязаны мне многое объяснить.
Но внимание Мистры было целиком сосредоточено на наблюдении за входом в здание. Она отрывисто одернула его.
— Об этом поговорим у меня дома. Не будем понапрасну терять времени.
— Так вы хотите сказать, что кто-то может помешать вам пройти к себе?
— Этого не случиться, если рядом окажется мужчина. Пойдемте…
Адвоката поразила высота потолков в Уолдорф Армз. Все утопало в шикарных коврах. Лифт доставил их на четвертый этаж. Мистра остановилась перед застекленной дверью. За ней просматривалась вторая, металлическая. Женщина последовательно открыла и тут же закрыла за собой обе. Стивенс следовал за Мистрой по коридору с поразительно высоким — метров пять! — потолком. Та же особенность была характерна и для комнаты, в которую они в конце концов вошли. Лэнетт тут же направилась в чему-то, весьма смахивавшему на бар. Стивенс выхватил свой «намбу».
— Думаю, было бы полезно проверить все помещение.
— Ни к чему. Здесь мы в безопасности.
Несмотря на столь категоричное заявление, на душе у адвоката было неспокойно. Он все же проследовал коридором дальше до двух спален с прилегавшими к ним ваннами. В глубине виднелась лестница, поднимавшаяся к двери. Запертая на ключ, она, как с удивлением отметил адвокат, была из металла, к тому же, на вид, довольно толстого. Вернувшись к гостиной, он прошел по коридору в другую сторону до ещё одной комнаты, в которой ему бросились в глаза застекленные полки, заполненные, как ему показалось, альбомами с пластинками. Вдоль правой стены тянулась электронная аппаратура. Наверное, мелькнула мысль, комбайн из проигрывателя, телевизора, радио, различных трансформаторов, а, возможно, и передатчика… Напротив этой техники размещалась библиотека. Множество книг. Любопытно, что читает Мистра? Верхние полки заполняла исключительно научно-техническая литература — несколько сотен названий. Ниже стояли труды по истории, более половины из которых на испанском языке. Из английских заголовков привлекли внимание: «История испанской цивилизации в Америке», «Испанское влияние в древней Мексике», «Годы становления Альмиранте», «Танекила Удалой», «История Большого Дома».
Донесшийся из гостиной звон бокалов напомнил ему, что не следовало оставлять в одиночестве красавицу. Вернувшись, он застал Мистру за стойкой бара, где она колдовала над бутылками.
— Попробуйте-ка вот это… Такого напитка вам, уверена, ещё не доводилось пробовать.
Усевшись в кресло, адвокат с недоверием взглянул на предложенный бокал.
— Это ещё что такое?
— А вы пригубите…
Впечатление было такое, будто он взял в рот зажженную спичку. Огнем ожгло горло, а змейка пламени проскользнула далее вплоть до желудка. На глазах невольно выступили слезы. Голова словно заполнилась туманом. Он немного устыдился, увидев, как смакует напиток, иронически поглядывая на него, Мистра. А ведь, какого только пойла не доводилось ему пробовать в своей жизни.
— Продолжайте, продолжайте… — проронила она. — Это сродни классической музыке… Надо проявить настойчивость… И это лучше любого другого алкоголя.
Он глотнул ещё раз. Снова полыхнуло, но на этот раз он уже не поперхнулся и не пустил слезу.
— Что это за штука? — полюбопытствовал Стивенс.
— Октли.
Ему не приходилось слышать о его существовании.
— Когда-то его пили древние майя… А это его специальный вариант, сделанный по моему собственному рецепту.
Он отхлебнул ещё раз и спросил:
— Кто они, эти люди, что подвергли вас унизительному бичеванию?
— О! — Она передернула плечами. — Члены одного клуба.
— Что это за клуб?
— Самый закрытый из всех, существующих в мире.
У неё вырвался легкий смешок.
— Каковы условия вступления в него?
— Для этого надо обладать бессмертием, — небрежно кинула Мистра.
И залилась смехом. Ее зеленые глаза засверкали. Все в ней дышало жизненной силой и энергией. Стивенс нахмурился. Ему стало ясно, что вытянуть из неё серьезный и удовлетворяющий его ответ будет не так-то просто.
— Ладно, — уступил он. — Что это за книги у вас? И в чем состоит тайна Большого Дома?
Мистра бросила на него острый взгляд. Ее щечки порозовели, глаза неестественно блестели. В конце концов она отреагировала:
— Насколько я поняла по звукам, вы уже побывали в моей библиотеке. Что вы там успели прочесть?
— Ничего.
Но он рассказал ей о книгах, изъятых им у Теслакоданала. На её лице появилось задумчивое выражение.
— Когда мне достались эти экземпляры, в них были вырваны те же самые страницы. Вымараны и фамилии, причем, в тех же самых местах.
Они в молчании выпили ещё по глотку. У Стивенса сложилось впечатление, что Мистра собиралась что-то добавить к сказанному.
— Так получилось, — и впрямь произнесла она, — что мне известны зачеркнутые имена. Их взяли себе некоторые члены нашей… нашей немногочисленной секты.
И она снова рассмеялась, вопрошающе посматривая на него.
— Ну вот… — протянул он.
— Вот так-то.
И она снова наполнила бокалы. Он приложился ещё разок.
— Какого дьявола, — задумчиво произнес он, — расплодилось столько безумных сект в Калифорнии? Возьмем, к примеру, эту так называемую мексиканскую цивилизацию доколумбовского времени! Если когда-либо и существовали погубившие свою душу люди, то именно они были ими.
Она наблюдала за ним сверкающими как драгоценные камни очами. Но её лицо казалось ему подернутым думкой. Стивенс мрачным тоном развил свою мысль:
— С точки зрения появления в человеческой истории отягощенных жаждой крови цивилизаций, древние мексиканцы побили все рекорды. В период упадка им требовалось приносить в жертву своим омерзительным богам и богиням уже свыше пятидесяти тысяч человеческих жизней в год!
Он нечаянно заметил, что опустошил и второй бокал. Поднявшись адвокат еле удержался на ставших ватными ногах и вынужден был, чтобы устоять, уцепиться за стойку бара.