Вечный мент или Светоч справедливости
Шрифт:
Я огляделся. Пейзаж мало изменился. Только на горизонте вздымались тучи пыли и раздавались приглушенные расстоянием дикие вопли.
– Грэш… ни… ков пы… тают? – выдавил я с трудом.
– Сами себя пытают, – ответил бес, – сходят с ума от гнева. Абаддон развлечение придумал. С утра их выпускают на поле брани. Дают большие ножи. И они друг дружку режут. Видел бы ты те реки крови, что здесь каждый день проливаются. Посмотреть на это стоит. Я видел всего пару раз, но так воодушевляет, так заводит. Зрелище умопомрачительное. И с каждым новым днем все набирает и набирает обороты. Они же после воскрешения еще более люто ненавидят всех окружающих. И ищут-ищут в следующий раз того, кто их убил накануне. И даже если не найдут, других покромсают от злости. Веришь ли, грешники тут,
Я пошевелил челюстью, но ответить ничего не смог. Только засмеялся счастливо. Если ваша челюсть может шевелиться, разве это не повод для бурной радости.
– А ты чего смеешься? Пытка понравилась?
Я промычал нечто нечленораздельное.
– Эк тебя, – расстроился Кухериал, – но с другой стороны, может оно и к лучшему. Очень ты на язык не воздержан. Я же тебя предупреждал. В аду лучше молчать. Здесь любое слово могут неправильно истолковать. Слишком много тут толкователей, которые любят в уши нашептывать, вызывая конфликты. А с Абаддоном и вовсе шутки плохи. Так что молчи себе потихоньку.
– По…летели, – выдохнул я почти внятно.
– Ну, вот, – расстроился бес, – заговорил. Чертовски невовремя. Ладно уж, полетели. На провожатых надеяться не приходится, очень ты их рассердил своим поведением, сами будем добираться. И, скажу тебе честно, совсем это небезопасно. Ох, и не люблю я этот круг. Единственное, что здесь хорошо – дома развлечений Нибраса. Но они стоят на самой границе с третьим кругом. И там безумных легионеров Абаддона и их ручных зверюшек почти не бывает.
– Кого?! – поинтересовался я.
– Легионеров Абаддона! – повторил Кухериал. – Они принимают участие во всех стычках между тьмой и светом, поднимаются по первому требованию. Но стычки случаются редко. В основном, демоны сидят в казармах. И с головой у них явно не все в порядке от длительного простоя. Потому они и обожают всяких несмышленых тварей. Получают их с помощью темной магии и генной инженерии. Растят на погибель всему живому. Ох, и агрессивные это существа. Грешников рвут сотнями. Ну и друг с дружкой регулярно сцепляются не на жизнь, а на смерть…
Пока мы летели ко дворцу Абаддона, бес продолжал рассказывать об адском воинстве, которое за неимением серьезных боевых конфликтов и в связи с постоянно откладывающимся Армагеддоном подверглось разложению и упадку. Потом перешел непосредственно к командиру воинства – Абаддону, поведав о нем множество самых чудовищных подробностей. Иногда не в меру разъяренный властитель четвертого круга лично брал в руки топор, бегал всюду и кромсал всех, кто попадался ему на пути. Даже участвовал в большой битве грешников, укладывая их сотнями. Изобретательностью герцог не отличался, зато жестокостью превосходил всех демонов ада. После всего услышанного мне совсем расхотелось встречаться с этим опасным чудищем. Да и четвертый круг мне совсем не понравился, как бы не воспевал его Кухериал. Я уже имел возможность убедиться – в аду в любой момент может произойти нечто непредвиденное, здесь царит хаос, и живого человека на каждом шагу подстерегает опасность.
– Видишь, на горизонте зарево? – сказал бес. – Это Ксафон разводит огонь, на котором будут жарить грешников.
– А что это за черные точки? – спросил я. Челюсть стала шевелиться вполне сносно, я снова обрел возможность говорить. Подозреваю, быстро восстановиться мне помог дар Вельзевула – если бы не железные зубы, шамкать бы мне сейчас, как старикашка без вставной челюсти.
– Безрогий боже! – выругался бес. – Да это фурии. Вот непруха.
Он тут же забрал правее и существенно прибавил в скорости. Судя по тяжелому дыханию, маневр дался ему непросто. Черные точки продолжали двигаться тем же курсом, что и прежде. Миновать всю стаю нам не удалось. Несколько не в меру любопытных фурий пролетели совсем близко. В глаза бросились почти лысые ровные черепа, обтянутые серой кожей, неровная линия ртов с торчащими из них желтыми клыками, бурная рыжая растительность по всему телу, особенно в области груди и между бедер. Плотоядные адские создания отчасти походили на обыкновенных женщин, и вызывали ужас не столько своим внешним видом, сколько чудовищностью сходства с человеком. Они втягивали воздух дырками ноздрей, и явно заинтересовались нами, но Кухериал заложил еще один вираж и ушел отвесно вверх. Преследовать нас фурии не стали.
– Фуф, пронесло, – проговорил бес с явным облегчением, – если бы прицепились, нам бы сам сатана не помог.
– А что, может помочь при случае?
– Люцифер к нам благоволит, – откликнулся Кухериал, – но донимать Князя тьмы просьбами – отличное занятие для потенциального самоубийцы…
Вскоре мы вылетели к обширной равнине, сплошь уставленной виселицами. Многообразие приспособлений для вздергивания грешников впечатляло. Были здесь и простые деревянные конструкции, рассчитанные на одного казнимого, и весьма сложные групповые установки с помостами и раздвижными дверками в полу. Специально приспособленные для казни вязы с крупными, низко растущими сучьями, с перекинутыми через них веревочными петлями. И даже – металлические монстры, напоминающие аттракционы из Парка Горького, с длинным рядом аккуратных петелек. Заметил я и множество простых крючьев, на какие обычно вешается люстра с тонкими удавками на них – они висели в воздухе против всех законов физики. На отдельных виселицах болтались мертвецы с синюшными страшнымм лицами. Некоторые повешенные дергались, хрипели, тянули за веревку.
– Поля висельников, – поведал Кухериал, – хорошее место, умиротворяющее.
– Зачем их собрали здесь? – сумрачно поинтересовался я.
– Судьба у них схожая. Вот и собрали. А что в этом дурного? Висят себе, никого не трогают. Еще у нас в аду есть поле гильотинированных…
– Они там, наверное, в футбол играют? – предположил я. – Головами.
– Смешно, – откликнулся Кухериал без тени улыбки, – нет, они там стенают и молят о пощаде… сожженные заживо тоже имеют возможность продолжить и после смерти корчиться в огне. Есть и такие, кто многие века погружается в воды озера утопленников. Кстати, я только что вспомнил еще одно стихотворение нашего любимого адского поэта. Называется оно «Ода висельникам»…
Вешаться можно весной или летом,осенью или морозной зимой,мало вещей нужно для этого –мыло, веревка, стульчик хромой.Вешаться можно в парке и дома.Нужно веревку забросить на крюкили на ветку березки знакомой,чтобы наверно случился каюк.Вешаться можно, если ты молод,или уже начинаешь стареть.Только тянуть с этим не стоит –можешь случайно и не успеть.– Неплохо, – сказал я, с отвращением наблюдая, как один из повешенных раздирает ногтями горло. – Да, тянуть с этим не стоит. Но лично я предпочел бы умереть как-нибудь по-другому. Уж больно зрелище отвратное.
– Знаешь, как в аду говорят, Васисуалий. Кому суждено быть повешенным, может смело садиться на электрический стул.
Острота показалась мне довольно пресной. Чувство юмора у меня заметно притупилось, я испытывал эмоции, не располагающие к веселью. В голове шумело и очень хотелось дать кому-нибудь по роже, или хотя бы поддых. Я физически ощущал, что мне нужно выпустить пар, иначе с черепушки, превращенной в гигантский котел, вот-вот сорвет крышку. Я осознавал, что это атмосфера четвертого круга пагубно воздействует на мое сознание, но ничего не мог с собой поделать – так и скрипел зубами от неутолимой злости.