Вечный мент или Светоч справедливости
Шрифт:
Герцог четвертого круга обитал в средневековом замке. На высоких башнях пылали чадящие факелы, черным дымом от них заволакивало все небо. Вокруг замка возвышалась высоченная железная ограда в два человеческих роста с острыми пиками вверху. Когда мы приземлились, я увидел, что на каждое острие насажена голова. Самым жутким было то, что останки человеческих существ жили. Синие губы то и дело открывались, и из них вырывался тихий вздох или шепот. Ни единого слова было не разобрать, а ближе подходить я поостерегся.
– Идем! – сказал Кухериал. И мы двинулись
Ворота, ведущие к массивным дверям, оказались не менее жутким сооружением. По правую и левую сторону от них висели на колах пробитые насквозь грешники. Острие пронзило их тела до самой грудины, вошло в подбородок и вышло через рот. Оба несчастных силились дотянуться до нас, когда мы проходили через арку. Из истерзанных тел с бульканьем выплескивалась темная кровь. Я старался не смотреть на живых мертвецов. Несмотря на то, что я успел всякого навидаться в аду, но такой неприглядной картины человеческих страданий, да еще в непосредственной близости, мне видеть пока не приходилось.
Сразу за воротами начиналась мощеная гладким камнем дорога.
– Неплохо придумано, – одобрил Кухериал.
Я непонимающе глянул под ноги и в очередной раз ужаснулся. То, что поначалу я принял за светлый, полированный камень, оказалось черепами. К тому же, врытыми кое-как – местами из земли торчали челюстные кости, темнели глазницы, носовые впадины. Я постарался не смотреть под ноги, но отстраниться от кошмара мешал отчетливый хруст.
От Кухериала не укрылась гримаса отвращения на моем лице.
– Только здесь понимаешь истинный смысл выражения: «Я еще попляшу на ваших костях», – сказал он. – Нет желания поплясать?
– Нет, – коротко ответил я.
Двор герцогского замка украшали многочисленные гильотины всевозможных размеров и конструкций. То, что они часто используются, сомневаться не приходилось – на ножах темнели пятна свежей и запекшейся крови. Тут же стояли и лежали корзины, чье содержимое шевелилось – шебуршало внутри и, лежа на земле, скалилось в мою сторону. Герцог предела ненависти, судя по зловещим изыскам двора, был увлеченным коллекционером не столько людских страданий, сколько отрубленных голов. Этим умозаключением я поделился с Кухериалом.
– Ничего удивительного, – ответил бес, – герцог эскпериментирует. Считает, будто средоточие ненависти находится здесь. – Коготь Кухериала уперся в морщинистый лоб. – Тебя позабавят слуги Абаддона.
Тяжелые двери распахнулись перед нами, как только мы подошли – словно нас с нетерпением ждали. Хотя я успел убедиться, что гонцы искусителя безвозвратно сгинули. На пороге застыли два безголовых тела в ливреях. Мне поначалу показалось, что манишки у герцогских слуг красные, но вблизи стало заметно, что они белые, но изрядно выпачканы кровью.
– Красавцы, – бес пощелкал языком. – Как дела, ребята? Какие мысли посещают светлые головы?
Этот невинный вопрос взволновал безголовых. Они замахали руками, забегали.
– Ничего не могут ответить, – с удовольствием сказал бес. – Но вспоминают об этом только тогда, когда у них что-нибудь спросишь.
В сопровождении парочки слуг с отрубленными головами мы прошли через освещенный факелами холл и остановились у типовых лифтовых дверей, какие встречаются почти в каждом подъезде многоквартирного дома.
– Удивлен? – Кухериал засмеялся. – Абаддон любит все современное. И плевать он хотел на несовершенство эклектики. Ему так больше нравится.
В лифте нас ожидал очередной безголовый малый. Он чинно поклонился, и едва мы зашли, дернул свисающий с потолка золотой шнурок. Двери сомкнулись мгновенно, клацнув, как крокодильи челюсти, и мы понеслись вниз.
– Абаддон предпочитает жить под землей, – поведал Кухериал. – В замке обитает его прислуга, и сонм палачей, для проведения показательных казней. Каждые двенадцать часов во дворе герцогского замка отрубают головы целой толпе грешников. Без этого действа Абаддон не может уснуть.
Мне вновь представился жестокий правитель четвертого круга. Наверное, он огромен, как скала. И вид его внушает ужас даже обитателем адских пределов. Не удивлюсь, если он предпочитает облик громадного палача в красном колпаке с неровно вырезанными дырками для глаз.
Ад преподнес мне очередной сюрприз. Когда мы покинули кабину лифта, прошли слабо освещенным коридором и оказались в тронной зале, нас встретил длиннобородый сухенький старичок в темных очках. Его тонкая фигурка совершенно терялась на фоне величественного трона, выполненного из черного мрамора. У его подножия лежали, пребывая в сонной дреме, крупные собаки неопределенной породы. Их шишковатые головы с маленькими ушами и торчащими из пасти зубищами лежали на толстых лапах. При нашем появлении псы мгновенно пробудились и подняли громкий лай. Старичок вскочил с трона, замахал на них, затопал. Но они никак не желали угомониться. Тогда он пнул ближайшего пса под брюхо, да так сильно, что тот отлетел и ударился о стену, после чего, поскуливая, пополз в дальний угол. Остальные притихли, испуганно залегли. Я понял, что собачкам частенько достается от их грозного хозяина.
Герцог поправил очки, взгромоздился на трон и почесал неестественно длинный нос, на котором имелось несколько крупных бородавок.
– Как вам удалось до меня добраться?
– Это было непросто, – ответил Кухериал.
– Уже давно ни у кого не получалось, а ты, пройдоха, проделываешь это во второй раз. Может, поделишься с нами своим секретом?
Собаки радостно затявкали. Абаддон цыкнул. На сей раз псы замолчали сразу. И очень вовремя. Потому что герцог уже начал наливаться краской.
– Никакого секрета нет, – бес заискивающе улыбнулся. – Дело в том, что в нашей безопасности заинтересован сам сатана. Ведь от убийцы Светоча зависит, выиграет ли он пари. Нас оберегает Князь тьмы.
– На моем кругу?! – герцог сделался рассерженным.
– На вашем кругу, ваше мракобесие, ему не понадобилось вмешиваться. Мы справились сами.
– Вот как… – Старичок пожевал губами. – Значит, ты и есть новый… Новый… Новый – кто?
– Убийца Светоча, – подсказал Кухериал.
– Светоча? Какого еще Светоча? – лицо высшего демона сделалось растерянным, потом разгладилось, приняв привычное надменное выражение. – Ах, да. Убийца Светоча! Так ты и есть потенциальный убийца Светоча? – Я отразился в очках Абаддона. Так и подмывало сказать что-нибудь колкое – он совсем не внушал мне страха, но я благоразумно промолчал.