Вечный слушатель
Шрифт:
ФРАНЧЕСКО КЬЕЗА
(1871 - 1973)
***
Законами и звездами чреватым,
лишенным божества и красоты
предстало небо человеку: "Ты
не центр Вселенной, ты - ничтожный атом".
Ответил человек: "Я мнил богатым
себя среди руин, но сны пусты;
сны - лишь предвестье жизни, как цветы,
что завязь предвещают ароматом.
Отрадно, если вера мне дана,
но только знанье - правый путь к вершине,
и
я в царстве мысли создаю твердыни,
утраченные мною в царстве сна.
и я не сплю, я существую ныне".
***
Весенний сумрак, ночь - и все вокруг
цветет. И город в золотые блестки
оделся, как на сказочном наброске
обласканный весной волшебный луг.
О луг златой, что наводнили вдруг
мелодии, напевы, отголоски,
и золотые потекли полоски
во все концы, на север и на юг.
И жизнь шумит, и с ней молва людская,
что медленней и тяжелей течет,
под горним светом звезд не умолкая,
как будто в темной глубине пород
земли, цветущей в ожиданье мая,
глухое бормотанье тайных вод.
***
И был закон, народ, в тебе - мерило,
Твоя судьба тебе же вручена.
Приемли мир и не жалей зерна
Земле, что недра для тебя раскрыла.
Раскована мыслительная сила
Так разогни же смело рамена,
Как раскрывает все цветы весна
Навстречу блеску горнего светила.
Проснись, о человек, и позабудь
Неверие, лукавство и коварство.
Узри лежащий пред тобою путь
Прославя доблесть и презрев мытарства,
Вступи же в кузницу судьбы и будь
Скипетродельцем собственного царства.
***
На небесах высоких торжество;
Там град бесстенный отверзает двери,
И ветр веков, скользя по эфемере,
Приумножает красок волшебство.
И рвенье человека таково,
Что, глядя на миры в небесной сфере,
В костер, пылавший у него в пещере,
Он обронил ребенка своего.
Увы, нам непостижен град верховный,
Младенцы, мы игре своей греховной
Творим кумиров детскою рукой,
А наши очи, что в блужданье праздном
Предали фантастическим соблазнам,
В щепоти праха обретут покой. ИЗ ПОЭТОВ МАЛЬТЫ
ДЖУЗЕ МУСКАТ-АЦЦОПАРДИ
(1853 - 1927)
ЗАЛИВ МАРСАШЛОКК
Какая ночь, какая тишь в просторах!
Луна в заливе занята игрой
Меж волн шныряет, множится в повторах:
Все волны моря - на один покрой.
В серебряных деревьях - тайный шорох,
И тени простираются порой
К тем синим облакам, среди которых
Клубятся звезды, как пчелиный рой.
Какая тишь! Как долго мир беззвучен!
Уснуть не смею: только ждать могу
И, наконец, услышу скрип уключин,
И вот уже бредет пастух с отарой,
И резко на восточном берегу
Бледнеют небеса над Деллимарой.
РЫНОК ТАК РЫНОК!
На мерки продается тут зерно,
На дюжины - что яйца, что ириски,
На бочки, разумеется, вино,
На штуки - тыквы, ну, а суп - на миски.
Изюм - на горсти, так заведено,
Миндаль - на кучки, а треска - на снизки,
На связки - лук, на ярды - полотно,
Мука - на фунты, на бутыли - виски.
Размер, подсчет - на вкус, на дух, на цвет,
Тюки, мешки, рулоны, кучки, бочки
Все продается, исключений нет.
Пусть покупают кто во что горазд!
Издатель, счет переведя на строчки,
Газету, да и совесть, распродаст.
ДУН КАРМ
(1871 - 1961)
ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА
Когда, устав от дн*вного труда,
я покидаю города горнило
на севере я зрю тебя всегда,
исконно неподвижное светило.
Пока сестер счастливых череда
вокруг тебя танцует легкокрыло,
как мать, следишь за ними ты, звезда,
благоразумья верное мерило.
Лишь ты одна, недвижная вовек,
ведешь к заветной цели морехода
сквозь ураган и яростную тьму,
и если брата иль отца на брег
чужой и злой закинет непогода,
то подари надежный кров ему.
РАЗВАЛИНЫ
Теми Заммиту
Там, где к земле течет лазурь небес
И зелень всхолмий взлет остановила
Еще фундамент ветхий не исчез:
На нем когда-то возвышалась вилла.
Ревнитель древний, римский камнерез,
Нам завещал мозаику настила;
Увы - ни колоннаду, ни навес
Столетий череда не пощадила.
Ни статуй мы, ни портика не зрим:
Все, что какой-нибудь матроны ради
Любовно здесь воздвиг могучий Рим,
Все испарилось утренней росой,
И только между плитами, в засаде,
Хохочет Смерть с клепсидрой и косой.
ВИЕТ ИРДА
Когда лучей закатных бахрома
Над склонами трепещет в пляске дикой
Смотрю туда, в долину, где дома
Стоят средь пальм и тишины великой;
Когда к рассудку подступает тьма,
И отдых жаждет стать его владыкой,
И пусто все - лишь ветер от холма
Доносит песню жницы смуглоликой,
Внемлю тому, чего не слышно днем:
Доносят в шелесте своем сады