Вечный слушатель
Шрифт:
и в девственный глядится пруд
небесное зерцало.
В объятьях ночи и луны,
сияние струящей,
прекрасный лебедь на воде
лежит, как будто спящий.
Он гладь невинную крылом
восторженно тревожит,
и пьет, и грезит, как поэт,
и прочь уплыть не может.
Ему ответит на любовь
печаль воды озерной,
и образ отразит его
хрустальный, иллюзорный.
И лебедь в озеро влюблен,
безмолвствуя во
но не бесчестит никогда
его невинной влаги.
(Дитя, вот так и я творю,
когда закат увянет,
когда невинный голос твой
в мое сознанье канет.)
ОРГЛ
Вершину как престол избрав,
торжественная птица
взирала в небо, чтоб затем
в просторы устремиться.
Но ядовитая змея
всползла на каменные кручи,
и, лишь собрался царь высот
уйти в полет могучий,
змея вокруг его груди
предательски и злобно,
блеснув на солнце, обвилась,
стальной петле подобно.
Летит орел, а с ним - змея,
что меж камней лежала,
и в грудь орлу сочится яд
отравленного жала.
О честолюбец, возлети
в простор, в пучину света
и не ропщи, что смерть близка:
таков удел поэта!
МИР
Был зимний вечер. Темнота окутала алтарь.
Ко входу в церковь брел монах, держа в руке фонарь.
Как пилигрим, свершивший путь, усталый, изможденный,
остановился и застыл у каменной колонны.
И долго около дверей ключами он бренчал,
но сам, казалось, ничего кругом не различал,
как призрак. Наконец вошел, ступая еле-еле,
трикраты грудь перекрестил, смочил персты в купели,
фонарь немного приподнял, и видит в тот же миг:
стоит вблизи от алтаря еще один старик,
как Голод, худ, как Смерть, согбен, но - все же был высок он,
в седой копне его волос светился каждый локон;
исполнен вдохновенных дум, сиял во мраке он,
как алебастровый сосуд, в котором огнь зажжен.
Сурово инок вопросил, едва его заметил:
"Что ищешь?" - "Мира!" - в тишине чужак ему ответил,
вздохнул и в нишу отступил, к колонне, - там темно.
Монах, взглянув на чужака, молиться начал, но,
постигнув истину, шагнул назад, к церковной двери:
пришлец, искавший мира здесь, был Данте Алигьери.
MACTE ANIMO
Я ничего не должен знать о женщинах на юге,
что полны гибельной тоски, когда, томясь в недуге,
несут безлистым деревам в безвыходной мольбе
плач о возлюбленных своих, о листьях, о себе.
Ты ль это,- слышу каждый час в груди твой хрип свистящий,
ты ль это, червь, грызущий плоть,- смертельный рок, висящий
над светлой юностью моей?
– Я все отдам навек,
но не тебя, моя душа, орешины побег!
Тяжелый, низкий небосвод вдруг посветлел сегодня,
о радость, о тепло, о свет, о благодать Господня,
моя страна... моя любовь... жизнь, юность, счастье... Брат,
не рассуждать... Бери клинок, погибни, как солдат!
ВИЛЛЕМ КЛОС
(1859-1938)
МЕДУЗА
Взирает юноша с мольбою страстной
На божество, на лучезарный лик,
И тяжких слез течет живой родник,
Но изваянье к горю безучастно.
Вот обессилел он, и вот - напрасно
Он рвется в смертный бой, но через миг
Он побежден, и вот уже поник,
А камень смотрит хладно и ужасно.
Медуза, ты, лишенная души,
Верней, душа твоя прониклась ядом
В бесслезной, нескончаемой тиши,
Пускай никто со мной не станет рядом,
Но я склоню колени - поспеши
Проникнуть в душу мне последним взглядом.
ВЕЧЕР
Куртина в ясных сумерках бледна;
Цветы еще белей, чем днем,- и вот
Прошелестел за створками окна
Последней птицы трепетный полет.
Окрашен воздух в нежные тона,
Жемчужной тенью залит небосвод;
На мир легко ложится тишина,
Венчая суеты дневной уход.
Ни облаков, ни ветра нет давно,
Ни дуновенья слух не различит,
И все прозрачней мрак ночных теней,
Зачем же сердце так истомлено,
Зачем оно слабеет,- но стучит
Все громче, все тревожней, все сильней?
***
Я - царь во царстве духа своего.
В душе моей мне уготован трон,
Я властен, я диктую свой закон
И собственное правлю торжество.
Мне служат ворожба и колдовство,
Я избран, возведен, провозглашен
И коронован лучшей из корон
Я - царь во царстве духа своего.
Но все ж тоска порою такова,
Что от постылой славы я бегу:
И царство, и величие отдам
За миг один - и смерть приять смогу:
Восторженно прильну к твоим устам
И позабуду звуки и слова.
АЛБЕРТ ВЕРВЕЙ
(1865-1938)
ТЕРРАСЫ МЕДОНА
Далекий город на отлогих склонах,
ни шороха в легчайшем ветерке.
Прислушался - услышал смех влюбленных,
гуляющих вдвоем, рука в руке.
Неспешным взором тщательно ощупал
незыблемые профили оград,
отягощенный облицовкой купол,
старинный водоем, осенний сад.