Вечный вопрос
Шрифт:
Он говорит ему: «Пойми и познай их боль»; говорит: «Помни, сгоревший в пламени рай, разрушенный оплот цивилизации и процветания, — это истинное ваше наследие». Несмотря ни на что, путник продолжает идти, не обращая внимания на зелёные леса, чистейшие реки и бесчисленные мирные поля, попадающие к нему в голову. Всё это лишь очередная иллюзия, как и те дети, оказавшиеся в лапах грозного шестипалого хищника. Не смутившись ни на секунду, Странник всё глубже уходит в песчаную бурю. Подле него лишь двое пустынников, практически лишившихся рассудка. Последние капли воды испаряются на высохших губах; глаза уже ничего не видят, ведь острый песок давно их вырезал, но даже жгучая кровь успела испариться, и только лишь её остатки,
И вновь видения. На этот раз скала, а на ней некто в доспехах, таких же плотных и такого же вороного цвета, как и у Странника, только они смотрятся куда менее гротескно и устрашающе, словно являются обычной повседневной одеждой. Тот говорит ему лишь одно слово — пора, и мир вокруг меркнет, ведь наступает День возрождения и заката. Незнакомец тот до боли знаком путнику, нет, совсем не как враг, а как верный товарищ, исполнивший его мечту. Он не сомневался в ней ни тогда, не сомневается и сейчас, всё так же считая правильными свои деяния, и ведь сложно его упрекнуть.
«И человечество вступило в войну. Оно сражалось с честью и достоинством не только против ложного мира, но и против своих же соплеменников, отдавшихся во власть древней силе. Они самыми настоящими корнями приросли к тюремному Лесу, держащему нас, но мы, ведомые нашим освободителем, смогли их одолеть. Хоть кто-то наконец-то смог сделать, хоть кто-то смог вразумить нас, направить на общее дело, ради всего человечества. К сожалению, другого выхода нет. Те, кто не готовы сражаться за человечество, сгинут, потеряют себя и станут заблудшими душами. Лишь спустившись в бездну за тьмой, человек сможет возвыситься».
Шторм не на шутку рассвирепел. Могучие потоки воздуха разделились на множества бурь, пытаясь сбить с пути Странника, но он даже не замедлился, ведь такая сила не подвластна старению, не подвластна смерти, ведь проклятье вечно. Может ли герой быть проклят? Как и любая сила, проклятие многогранно. Каждый понимает его по-разному. Для Странника оно лишь инструмент, оружие и путеводная звезда, которую можно обуздать в своих нуждах. Кто-то ради этого убивает, продаёт самого себя или даже истязает близких, сходя с длинной тернистой тропы ради могущества, но кто-то лишь идёт по собственному пути, не стремясь даже помыслить о пути лёгком. Неужели это значит, что он не убивал, не истязал ни себя, ни других? Нет, такое никто не опровергает и не подтверждает, ведь зачем, если сути это не меняет. Странник лишь исполнял и исполняет то, ради чего он рождён, ни разу не помыслив уйти или скрыться и забиться в угол.
Однако даже его дух не всесилен. Воспоминания сменяются болью, не его болью. За его спиной сотни, тысячи, миллионы кричащих душ, плачущих и страдающих, а впереди непроходимая бездна песка. Впервые за этот поход могучая рука выхватывает из-за спины оружие и вонзает лезвие в бархан, на вершине которого оказывается чужестранец. Тьма вырывается из алебарды, заполняя воздух зловонной силой. Самые настоящие волны отходят от путника, очищая дорогу и разгоняя шторм. От такой силы гора песка приходит в движение, рассыпавшись и создав новые песчаные холмы в округе. Оказавшись в низине, Странник взмахивает клинком, выпустив тьму вперёд. Земля расступается по бокам, образовывая тропу.
Он продолжает идти, но теперь вслед за ним, сдерживая вихри, плывут загадочные сгустки пустоты, извергавшиеся не только из алебарды, но и прямиком из тела Странника змеевидными отростками. Каждый шаг отдаётся эхом, каждое движение, малейший поворот тела отталкивают от путника сам воздух, саму сущность бытия, заменяя его беспросветной тьмой, засасывающей внутрь всё, до чего дотронется.
Вдали показался просвет. Буря расступилась перед путником, сдавшись перед непреодолимой силой. Не только Он становится сильней и могущественней, проклятие Странника наступает Ему уже на пятки. Песка под ногами становится всё меньше, где-то даже проступает зелёная трава, почему-то не поглощённая штормом. Вот только она не доброе предвестие, уж точно не для путника. Час катастрофы приближается, и вскоре походы придётся прекратить, но он сделает всё, на что хватит сил.
Песчаная буря стихла. Он дошёл.
«Однако победа человека, последовавшая за восстанием, не позволила нам избавиться от прошлого. Оно преследует нас, вызывая ночные кошмары и напоминая, что мы сделали. Жалеем ли? Нет, никогда. Разве надо жалеть о том, что мы стали свободными? Разве надо завидовать тем, кто добровольно отдал себя в рабство? Разве у нас есть путь назад? Нет, нет, нет! Люди начали свой поход и закончат его, рано или поздно. Прошлое когда-нибудь поднимется и нужно быть готовым к этому. Тьма будет идти за нами по пятам, напоминая о наших поступках. Она не наш враг, она наша сила. Все мы появились из бесконечной пустоты, даже мир появился из неё, поэтому только мы должны использовать тьму, ведь лишь она может противостоять свету».
Какой земля была в древние времена? Какую жизнь принесли в жертву ради процветания? Всё началось с лесов, растений, насыщающих мир жизнью. Им поклонялись, им молились, но их время давно позади. В центре шторма, кружащего и бушующего, из земли вырывался огромный корень, величиной с бастион. Таинственная сила, управляющая всем вокруг, осела где-то внутри него. Сухой, болезненно-белёсый, но всё ещё живой кусок загадочного растения сияет под лучами восходящего светила, стремившегося занять своё место в день солнцестояния.
Впервые за поход Странник останавливается и смотрит вверх на небосвод. До полного солнцестояния время ещё есть, и тогда оно остановится ровно в центре, устремив весь свой свет на корень. Путник вонзает алебарду в почву, а сам садится рядом с ней. Сгустки пустоты успокаиваются, сливаясь с плащом. Путь, продлившийся долгие нескончаемы месяца, почти завершился, но после нужно ещё вернуться назад. Он нисколько не сомневается, что и на этот раз исполнит свою миссию. Теперь он может отдохнуть и немного подумать о будущем, ведь этот поход может стать последним.
В голову Странника вновь проник тот самый Глас, нашёптывая что-то. Взгляни внутрь себя, говорит Он, вспомни же то, что постепенно забывал и запомни раз и навсегда. Путник вновь видит иной мир, только на этот раз всё горит, а посреди всего солдаты в устрашающих вороных доспехах с плоскими не выделяющимися масками. Огонь не обычный. Тёмное, словно пустота, пламя пожирает мир, лишь заставляя восставших поверить в себя. Пожар разгорается во всех землях, и в итоге старый мир отходит к горам. Вдруг перед глазами Странника появляется крепость, стоящая посреди гор. Сотни тысяч солдат стоят на всех стенах, вытесняя таинственную поверженную силу за хребет. Именно с того самого момента песчаная буря бушует в тех землях. Время идёт, одно столетие сменяет другое, а крепость всё ещё непоколебимо сдерживает шторм. Никто точно уже не припомнит, что на самом деле произошло, лишь заброшенные, но могучие своды цитадели да ужасающая буря наводят мысли о древней катастрофе, произошедшей давным-давно. Цитадель заселяют странные уродцы — пустынники, а раз в пятьдесят лет, в сотое солнцестояние, загадочный Странник приходит в эти края утихомирить настолько же таинственный шторм.