Вечный Жид
Шрифт:
На том проблему и похерили. Правда, председатель и главный редактор успели в верстке второго тома извинение перед читателями включить. Так, мол, и так, прости нас, родимый ты наш соотечественник. Товарищ Сталин сие сделать посоветовал. Хотел председатель и фамилию виновника здесь поместить, но Иосиф Виссарионович сказал:
— При мне за такие ошибки на Колыму отправляли, особенно, если в м о е м, понимаешь, тексте подобное случалось… Простим Королеву первую, понимаешь, оплошность. Второй, надеюсь, не будет.
Но вставку сделали уже после первой экспедиции Королева под землю. Она едва не оказалась для него роковой.
В Исторический музей, находившийся на ремонте, они проникли без проблем — под видом строительных рабочих.
Комсомолец-мэнээс встретил шестерых бойцов в условленное время и без проволочек спустил на нижний уровень здания, имевшего внушительные подвалы. В них хранились горы бесценных экспонатов, которым не находилось места в выставочных залах.
За неприметной дверью, прикрытой туркменским ковром — «из подарков товарищу Сталину к семидесятилетию» — заметил музейщик, покосившись на вождя, — находилось округлое помещение с металлической крышкой на некотором возвышении, размерами метр на полтора.
— Отсюда и пойдете, товарищи, — пояснил комсомолец. — Но возвратиться прежним ходом уже нельзя. По плану, который я вам дал, выход в здании Зоологического музея. Есть варианты, но о них в следующий раз.
— Спасибо, сынок, — поблагодарил молодого музейщика Иосиф Виссарионович. — Как-нибудь в вариантах, понимаешь, разберемся… Калитку ты нам, надеюсь, откроешь?
— Конечно, — сказал молодой научный сотрудник. — Без проблем…
Он подошел к стене, на которой висела африканская маска из черного дерева — «Тоже из подарков?» — подумал Станислав Гагарин — аккуратно снял ее и поставил на пол. За маской обнаружилось нечто вроде вмурованного сейфа с диском для набора шифра.
Прикрыв собою диск, комсомолец быстрыми движениями набрал код, и дверца сейфа с легким звоном отворилась.
В сейфе не было ничего, кроме небольшого рубильника. И когда м э н э э с включил его, металлическая крышка возвышения начала бесшумно подниматься.
Вход в преисподнюю был открыт.
— Когда мы уйдем т у д а, — спросил сочинитель, — вы, значит, того…
— Закрою проход, — просто ответил музейщик.
— Тогда поторопимся, — заметил Магомет. — Промедление смерти подобно.
— Первыми идут Будда с Королевым, — распорядился вождь. — Затем Кун-фу с Папой Стивом. А товарищ Сталин с Магометом и Христом прикрывают остальных, понимаешь, от нападения с тыла. Впрочем, в подземной войне нет ни фронта, ни тыла, ни флангов. Это даже не война, а черт те что, понимаешь. Двинулись!
Но до того, как уйти в подземелье, Иосиф Виссарионович повернулся к комсомольцу-музейщику и протянул ему вчетверо сложенный листок.
— На память прими, сынок. Больше нечем тебя отблагодарить, понимаешь.
Младший научный сотрудник бережно принял бумажку и старомодно поклонился.
Писатель был уже внизу, когда крышка широкого люка закрылась за ними. Ему почему-то вспомнилось, как в Читинской армии РВСН, в дивизии на Дровяной, для него — впечатления были нужны к роману «Пожнешь бурю» — расстыковывали боеголовку стратегической ракеты, упрятанной в глубокую шахту.
Комдив с ним был, генерал Крышко, умница Алексей Леонтьевич. Потом Байконуром командовал… Где он сейчас?
Тогда зловеще сдвинулась тяжеленная плита, обнажилось грозное тело чудовищного оружия. Впечатляющее было зрелище, внушительное… А впервые писателю довелось ус петь ракету в шахте на Красноярщине, ту самую SS—18, котрой так боялись тогда американцы, с разделяющимися боевыми частями индивидуального наведения и з д е л и е. Его имел в виду маршал Толубко, когда упоминал в разговорах с писателем принцип «кривого ружья», того, что стреляет из-за угла, наносит удар со всех направлений.
«Вот именно — б о я л и с ь, — с горечью подумал Станислав Гагарин. — В прошедшем времени… Потому американский аппетит и разгорелся на эти ракеты, именно их похерили предатели-пришмандоны, агенты влияния Вашингтона во фридманозском высотном б у н г а л о на Смоленской площади и в филиале Пентагона, что рядом с кинотеатром «Художественный», на Новом Арбате. Нет больше ни гордости за Державу, ни паритета. Меченый сукин сын! Жаль — не отрезали ему яйца в альтернативном мире… А наследники чем лучше?»
Крышка закрылась. Назад хода не полагалось. Выйти из преисподней можно было только двигаясь вперед.
Они шли просторным, сносно освещенным коридором с покрашенными белилами стенами.
Станислав Гагарин замедлил шаги, поровнялся с идущим в арьергарде Отцом народов и вполголоса спросил:
— Что это за бумажку вы передали парню?
Войдя в роль летописца похождений товарища Сталина в Смутном Времени, партайгеноссе письменник резонно примысливал, что имеет право и на такие вопросы.
— Ничего особенного, понимаешь… Рекомендацию в партию от товарища Сталина, — ответил вождь.
V
Горизонтальный эскалатор, эдакий движущийся тротуар, состоящий из стометровых гибких, будто резиновых полос, подвез их к сплошной металлической стене, она перекрывала путь ратникам, и здесь же обрывался эскалатор.
— Н-да, — озадаченно произнес принц Гаутама, — тут явная закавыка. Эскалатор нас доставил сюда вовсе не для того, чтобы ткнуть носом в подобную хреновину.
— Это не стена, ваше высочество, — вежливо заметил Дима Королев. — Видимо, гидравлическая дверь…
— Ты прав, сынок, — одобрительно усмехнулся товарищ Сталин. — И нам известно, где лежит от нее, понимаешь, отмычка. Пошарьте в кармане, Кун-фу.
Повинуясь просьбе Отца народов, молодой китаец сунул руку в карман рабочей спецовки и достал черную коробочку с кнопками, напомнившую сочинителю дистанционный переключатель к его домашнему телевизору марки «Tico».
Почтенный учитель Кун — так буквально звучало привычное уже имя родившегося две тысячи лет назад молодого китайца Кун-фу-цзы, изящным движением руки п о м а в а л дистанционником перед металлической дверью, и гигантская заслонка дрогнула, принялась уходить в сторону, вглубь подземной толщи.