Вечный. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич

Через десять минут на лицах сопляков появилось заметно выраженное облегчение. Ну еще бы, их скудные умишки были способны только на простейшую аналогию — раз все стихло, значит, гроза прошла стороной. Но Мганга, который оставался в лагере только потому, что все еще надеялся получить внятную команду на выдвижение — противник, кем бы он ни был, уже явно начал выброску десанта, и посты орбитального контроля уже должны были бы рассчитать точки приземления, — наконец-то осознал, что никаких команд не будет, потому что на постах контроля, если даже они еще существуют, царит полная растерянность. Воин зло сплюнул. Пусть после той кровавой чистки, которую Великий Свамбе устроил «старым» масаям, за пультами контроля и штурвалами боевых кораблей оказались страшно гордые и едва — едва обученные

юнцы из новых… но ведь для того, чтобы просто передать рассчитанные компьютерной программой координаты, не нужно никакого опыта. Неужели Свамбе настолько привыкли к тому, что вот появится «хозяин» и скажет, что надо сделать, а если «хозяин» вовремя не появился — все, конец? Мганга перещелкнул переключатель блока связи и вызвал штабную хижину:

— Здесь Мганга — Свирепый Бирюзовый Тигр, какие команды?

На другом конце канала с полминуты помолчали, а затем осторожно поинтересовались:

— Что у вас происходит?

Мганга презрительно вздернул губу, как будто собеседник, находящийся на том конце канала, мог это увидеть, и бросил:

— У нас все стоят, задрав голову вверх, причем половина все еще держит снаряжение в руках. А батарею в предгорьях раздолбали после третьего залпа.

Собеседник Мганги опять помолчал, а затем нервно произнес:

— Ждите команды, — и отключился.

Мганга стиснул зубы так, что острые конусы сточенных клыков верхней челюсти прошли между клыками нижней и вонзились в десны. О, великий и свирепый Банме-нгумо, ну почему ты отнял разум и волю у своих детей именно в тот момент, когда они им понадобились? А может, все дело в том, что никто из этих «новых» уже не почитает заветы предков и могущество Банме-нгумо, предпочитая стоять на задних лапках и вилять хвостами перед новыми «хозяевами»…

Мганга еще раз окинул взглядом скопище испуганных идиотов, которые до этого часа так кичились собственной свирепостью и отвагой, забыв о том, что первая доблесть воина — вовремя умереть, и сделал неслышный шаг назад, затем еще один, а затем бесшумно растворился в зеленой стене леса, со всех сторон окружавшего полевой лагерь. Если бы он знал, что в изношенных стальных коробках боевых кораблей сидели те, кто еще помнил величие Свамбе, а главное, те, кто умел с ними управляться, Мганга принял бы свою судьбу с достоинством воина. Но Великий сейчас пожинал плоды, выращенные собственными руками. И Мганга отнюдь не собирался мешать ему в этом заслуженном занятии…

Спустя пару минут, когда ожидание стало совершенно нестерпимым, одному из десятников, из числа новых масаев, вдруг пришло в голову, что вот тут, рядом, на расстоянии вытянутой руки находится опытный воин, чей совет или приказ может разрушить эту невыносимую растерянность, и он лихорадочно завертел головой. Но это было бесполезно. Мганга — Свирепый Бирюзовый Тигр исчез будто бестелесный дух…

— Ваше преосвященство, «Длань Господня» закончила выброску десанта.

Кардинал Макгуин, чья высокая, одетая в алую мантию фигура демонстративно маячила у самого края мостика командного уровня, вознесенного над огромным операционным залом, величественно кивнул и устремил надменный взор на огромный обзорный экран. В центре экрана, занимая почти семьдесят процентов его площади, светилось изображение планеты, а по краям непрерывно бежали столбцы цифр, показывающие, как развивается штурм планеты.

— Ваше преосвященство, «Гнев Исайи» и «Иоанн Предтеча» докладывают, что батареи планетарных мортир в квадрате двадцать три — сорок подавлены и они приступают к выброске десанта.

Кардинал вновь величественно кивнул, прекрасно осознавая, что столь благородный жест опять, в который раз, пропадет втуне. Связист, передающий ему эти сообщения, находится в центре связи, расположенном на другом конце корабля, а еще полторы сотни человек в операционном зале работают за своими консолями. Зоврос отчаянно огрызался, но, если разведданные, представленные этой сволочью аббатом Ноэлем, соответствовали действительности, при имеющемся соотношении сил исход штурма не вызывал никаких сомнений. Если только Краснозадые не успеют подтянуть флот прикрытия…

Корабли-монастыри являлись,

по существу, огромными десантными транспортами. Вооружение, которое они несли, было по большей части предназначено для подавления планетарной обороны и огневой поддержки десанта и не подходило для боя в открытом космосе, поэтому даже дюжина «скорпионов» могла бы сейчас доставить флоту очень много неприятностей. А той эскадры прикрытия, которую обещал этот аббат, пока нигде не было видно. Слава богу, что низкие орбиты планеты прикрывали какие-то недоумки на крайне изношенных лоханках. Так что с силами, планетарного прикрытия они разобрались практически без потерь. Но больше рассчитывать на удачу не стоило. И потому кардинал Макгуин, вместо того чтобы спокойно сидеть в исполинском, похожем на трон, кресле старшего оперативного начальника, возвышающемся в самом центре площадки командного уровня, изображал из себя величественную статую, околачиваясь у края мостика. Макгуин знал, что стоит ему умоститься в кресле, как он тут же примется изводить запросами секцию контроля пространства.

— Ваше преосвященство, корабли… О матерь божья… — Голос старшего оператора контроля пространства осекся, но он быстро взял себя в руки: — Флот по векторам от шестьсот седьмого до девятьсот пятидесятого. Установленная численность сто сорок пя… сто пятьдесят во… 0-е… около двухсот кораблей преимущественно класса «фрегат — корвет»… — и после короткой паузы закончил с явным облегчением в голосе: — Это доны! Флот донов.

Кардинал на мгновение замер, а затем все так же величественно кивнул и, развернувшись, неторопливо двинулся к своему креслу…

Десантный бот, завывая атмосферными турбинами, стремительно падал к поверхности. Брат Дамесий, старший кондатор пехотной келий, сидевший на месте выпускающего у самого люка, в очередной раз ударившись ухом о покрытый вытершимся пластиком оперативный монитор, досадливо сморщился. Похоже, пока они приземлятся, ухо у него превратится в блин. Старший кондатор покосился на братьев, судорожно вцепившихся в рукоятки десантных ячеек. Для большинства это уже не первое боевое десантирование, но в келии было двое новичков. За брата Клома он не особенно волновался. Угрюмый пятидесятилетний здоровяк оставлял впечатление бывалого рубаки. Скорее всего, этот новоиспеченный монах был из числа донов. Видимо, вляпался в какую-то неприятность и решил, что монастырь — лучшее место, чтобы переждать, пока все успокоится. Ну да бог ему судья. Брат Дамесий сам в свое время прошел этим же путем. Церковь никому не отказывает в возможности искупить грех, и какой еще лучший способ можно придумать для искупления всех грехов, как не нести гнев Господень нечестивым ублюдкам на острие своего меча. А вот за второго он сильно опасался. Брат Клемент был тонким, нервным юношей, которому втемяшилось в голову, что его предназначение — вести легионы Господни на Врага. Но, поскольку подвигнуть вербовщика-исповедника к тому, чтобы настоятельно порекомендовать Папе сразу же назначить послушника маршал-кардиналом, ему не удалось, он решил начать с самого начала, надев рясу брата-пехотинца.

Бот еще раз тряхнуло, а затем пилот заложил такой вираж, что братья, притороченные к десантным ячейкам левого борта, повисли на привязных ремнях над головами братьев, находящихся в ячейках правого. Брат Дамесий снова стукнулся ухом о монитор и вполголоса выругался. Когда они покинули ангарную палубу монастыря, пилот включил циркулярную связь и весело проорал:

— Не боись, пехота, планетарный контроль сообщил, что система планетарной обороны подавлена на семьдесят процентов, а там, куда я вас везу, — вообще дыра, все разнесли.

Но, как видно, это сообщение было, мягко говоря, слишком оптимистичным.

По барабанным перепонкам коротко хлестнул ревун, и тут же послышался голос пилота:

— На глиссаде, сорок секунд до десантирования. Брат Дамесий хлопнул ладонью по нагрудному замку пристежных ремней и, ловким привычным движением вынырнув из противоперегрузочного кресла, языком перекинул тумблер связи и пролаял в нашлемный микрофон:

— Отстегнуть ремни, разблокировать капсулы! — а сам быстро двинулся в дальний конец отсека, где находились капсулы новичков.