Ведьма без имени
Шрифт:
Черт побери, как они нашли меня? подумала я, только теперь признавая, что мистики были в комнате некоторое время, заставляя ауру Трента покалывать рядом с моей.
Но в черных глазах Кормеля читался долгий забытый страх. С дрожащей челюстью он уставился на меня, вспоминая ощущение мистиков на нем и зная, что они могли принести ему смерть, если бы я пожелала этого. Он был мастером-вампиром в течение долгого времени, но он начинал, как все они, чьей-то игрушкой. И он не забыл, как быть маленьким. Я заставила снова его почувствовать себя таким. О, Боже, я глубоко
– Ты оставишь Каламака в покое, – сказала я просто, ни на секунду не отрывая от него взгляда, когда вошло больше людей, остановившись, когда Кормель отослал их. Это был мой страх, который вернул мистиков, страх за Трента… и теперь я действительно была по уши в дерьме.
Медленно я отпустили его, отодвигаясь назад от стола, когда головорезы Кормеля сгруппировались. Мое запястье покалывало, где Кормель все еще его держал, и он отпустил от внезапного осознания, что это тоже был трубопровод для мистиков.
– Я могла быть пешкой, – сказала я, когда сжала трясущиеся коленки. – Но я была на другой стороне и пережила поездку обратно, и теперь я могу двигаться как королева. – Пыльца пикси просеялась по нам, и моя кожа запылала. – Не зли меня.
Позади меня стояли люди, воняя страхом и нейлоном. Я могла почувствовать запах резины от тяжелых ботинок и холод, поднимающийся от кожи слишком долго находившейся на холоде. Ни одно из этого не было моим ощущением. Мистики принесли их мне, стремясь снова стать частью чего-то. Я сделала ставку и проиграла. Теперь демоны никогда не послушают меня.
Но он угрожал Тренту...
С трудом сглотнув, я опустилась на стул, чтобы попытаться скрыть трясущиеся руки. Черт побери, я любила Трента. Я рискнула бы всем и всеми, чтобы сохранить ему жизнь. Это одновременно сделало меня сильной, но уязвимой для манипуляций. Любовь – полный отстой.
– Ты в порядке? – Голос Трента был низким, и моя грудная клетка сжалась от нового страха за него, зародившегося в сердце. Он знал, что мистики снова нашли меня. Быстро моргая, я потянулась, чтобы коснуться руки Трента на моем плече. Он все еще держал линию, и он дернулся, когда чистая энергия от мистиков прошла через него, когда они использовали его связь в качестве способа вернуться к линии и уйти на ней как волна в океане. Сила во мне уменьшилась, и стало легче дышать.
– Спроси меня завтра, – прошептала я, он понимающе сжал руку. Я не чувствовала себя хорошо. Люди в костюмах, пахнущие вампирами окружили Кормеля. Наш зрительный контакт был разорван, и я хотела уйти.
– Тинки – Диснеевская шлюха, Рейч! – воскликнул Дженкс, когда Кормель начал медленно отступать. – Он так напуган, как клещ под кроватью.
Да. Я тоже. Я была готова убить Кормеля, чтобы спасти Трента. И хотя Кормель был потрясен, когда нашел мою руку у его горла, я не могла избавиться от растущего чувства, что он почти ожидал этого. Как раз когда он извратил свое желание к выживанию, часть его хотела умереть. Искала этого. Болела из-за этого. Возможно, вот почему он так непреклонно хотел получить свою душу?
– Рейч? – взволнованно позвал Дженкс, когда он опустился, чтобы заглянуть мне в лицо. – Ты в порядке, да?
Я подняла голову, когда узнала голос Айви. Дженкс развернулся и завис, бросаясь к двери, когда она пробиралась внутрь.
– Уйди с дороги! – воскликнула она, когда прокладывала свой путь через растущую толпу, и рука Трента сжалась у меня на плече, когда я улыбнулась ей. Слава Богу, она была в порядке.
Нина шагала, наступая на пятки Айви, ревнивая маленькая вампирша хмурилась. Я наблюдала, как она поймала себя, когда запах испуганного вампира ударил в нее. Опустив глаза, она сконцентрировалась на полу. Айви, тем не менее, прошла так, будто этого не было.
– Рейчел, – почти выдохнула она, когда дошла до меня, и я поднялась, чтобы обнять ее. – Я-я... – запиналась она, а затем произнесла, – Ты в порядке?
Я почти пропустила вспышку вины, которая пересекла ее лицо. Она не отразилась в Нине, выражение лица женщины было умышленно лукавым.
– Я в порядке, – сказала я, мои подозрения усиливались. Что-то произошло...
Чувствуя это, Айви отпустила меня.
– Мне написал Трент, что тебе могла бы понадобиться кое-какая помощь.
– Трент? – Я не видела, чтобы он писал что-то в телефоне. Удивленная, я повернулся к Тренту, душа дрожь от ощущения мистиков, поднимающихся с меня, чтобы танцевать в феромонах и вине, которые исходили от нее. – Когда ты нашел время?
Трент пожал плечами, кончики его ушей покраснели, когда он наблюдал, как головорезы Кормеля начали уезжать.
– Я быстро печатаю.
– Как четырнадцатилетняя девчонка! – воскликнул Дженкс, будучи счастливым шариком пыльцы у его плеча.
Кормель надел свое пальто с формальной жесткостью, ему явно не нравилось то, что за ним наблюдали по общему признанию гордые, но беспомощные офицеры ФБВ. Мы еще не закончили, но я дала ему то, о чем следовало подумать, когда он заберется в свою яму в земле.
– Здесь слишком много людей, – пробормотала Нина. Она действительно хорошо держалась, несмотря на исчезающую вонь испуганного вампира. А затем я поняла, как хорошо Айви выглядела, щеки были румяными, и двигалась она лучше, чем должна была после того, как оказалась в интенсивной терапии меньше чем два дня назад. Я подняла на нее взгляд, и вспышка ненависти к самой себе и вины пересекла ее, прежде чем она отвернулась. Даже наличие полного доступа к Бимстону Трента не было похоже на это.
– Айви? – засомневалась я, Дженкс поднялся, явно радуясь, когда вошел Эдден, глядя на нас, когда он пожимал руку Кормеля и придерживал для того дверь.
– Не дай двери ударить тебя по заднице на выходе, – подколол пикси. – Трент, ты и ему позвонил тоже?
– Да, – сказал Трент из-за меня. Неохотно убрав с меня руку, он пошел к Эддену, коренастый капитан ФБВ медленно направлялся к нам. Седины было немного больше, морщины беспокойства стали немного глубже, но его глаза были также остры, а его улыбка манила, когда он увидел меня.
Но как раз когда я встретила его улыбку своей, мне стало больно из-за Айви. Я не видела эффект только от одного Бримстона. Она удовлетворила свой голод крови, и она себе разрешила не только небольшие глотки, занимаясь любовью, а огромный цепкий глоток, который был эгоистичным и требовательным. Нина подстрекала ее, и она уступила. Это могло бы объяснить стабильности Нины, которая могла быть достаточной причиной, чтобы проигнорировать это, но из-за небольшого факта это означало, что Нина только обменивала одного мастера на другого.