Ведьма для чудовища
Шрифт:
Лицо брата исказило презрение — Рисальд не скрывал его никогда.
Перейдя двор поднялся по ступеням. Мои шаги раздавались по каменному переходу и резко оборвались, когда я остановился напротив брата. Находясь в шаге, я ощущал смрад его злобы, когда он вперился в мои смеющиеся глаза. Моё появление его раздражало, но мне плевать на него и ту его лютую неприязнь ко мне. Отцу нездоровилось. Он держал ещё власть основательно, но кто знает, что может случится завтра… Если его не станет, то моя и без того шаткая жизнь расколется в дребезги.
— Какого тёмного ты припёрся, Мортон? —
У меня было не то самочувствие чтобы бодаться с ним поутру, да и признать лень. У Рисальда преимущество которым он без зазрения совести пользовался. Пусть моя мать была не знатных кровей, но я родился первым, с разницей с ним в несколько лет.
— Я тоже тебе рад Рисальд. Ты мог бы не утруждаться встречать меня, я не просил тебя о том, — ответил равнодушно, бросая взгляд на пустующий внутренний двор. Наверняка королева тоже вышла, как только узнала, что я еду сюда.
Брат скривил рот, прожёвывая сказанное.
— Ты же прекрасно знаешь, что здесь ты не желанный гость. Сидел бы в Урелтоне и не высовывался.
— Что именно мне делать я сам решу. Я приехал не к тебе, а к отцу, — обошёл его стороной, но он перехватил меня за плечо останавливая, повернул голову.
— Из-за тебя у нас неприятности, а ты намеренно пытаешься обратить на себя внимание?
— Что-то ещё хочешь сказать? — усмехнулся, его выпады всегда меня забавляли.
Рисальд сузил глаза кипятясь ещё больше и сейчас тем, сильно походил на свою мать.
— Если нет, тогда отойди, — дёрнул руку из хватки, зашагал дальше, по направлению покоев отца, затылком ощущая пристальный взгляд.
Рисальд будто чуял что я собрался к отцу, тоже приехал. Слишком частым он стал гостем Обиртона.
Минув переход, поднялся по лестнице, той самой которой я пользую столько сколько себя помню, обходя главный зал стороной. Привычка скрываться заложена с тринадцати лет, с того мига как проклятие настигло меня.
Прежде чем войти я стянул повязку с лица — перед отцом я мог показываться и таким, он настаивал не прятаться от него.
В помещении витал сквозняк, что залетал из распахнутых настежь окон, за которым раскинулись лесистые холмы и где-то у подножия — город. Я не нашёл Вальтора Амгерра ни на ложе, ни в кресле возле холодного камина. Должно быть слуга ищет его. Прошёл чуть вперёд, осматриваясь.
— Доброе утро, — раздался его голос за моей спиной.
Я хмыкнул — отец умел застать врасплох.
— И ты будь в здравии, — повернулся почтительно, склонив голову.
Высокий и широкоплечий, каждая черта его лица выдавала древность и силу крови. Король был далеко не стар, но недуг мучавший его с давних пор изрядно иссушил: линия губ стала твёрже, под глазами тени, сеть морщин лучами расходились от тяжёлых век, волнистые волосы зачёсанные назад пронизаны серебряными нитями, у виска — особенно сильно. Волевая осанка и плечи стали более напряжёнными. Непривычно видеть его таким, хоть прошлый раз я был в Обиртоне месяц назад и казалось он выглядел куда бодрее.
— Что тебе говорил, Рисальд? — отец прошёл к камину откладывая в сторону какой-то свиток, что он держал в руке, опустился в кресло. Он жестом указал присесть напротив, и я не застал его повторять дважды.
Значит, отец всё же видел нас.
— Ничего такого, о чём бы ты не мог знать, — хмыкнул я, проведя по волосам пятернёй зачёсывая назад чуть растрёпанные с дороги пряди, опустился напротив отца в глубокое кресло, сцепив пальцы в замок, поднял взгляд.
— Как тебе в Урелтоне? — сразу поинтересовался отец.
— Ничего не изменилось, тихо, да и как ещё, в этой глуши.
Вальтор коротко улыбнулся и покачал головой задумываясь о чём-то, хотя мне были ясны его мысли.
— Значит, никаких следов?
Я покачал головой. Вернувшиеся из Флеанского моря наёмники приехали ни с чем, ни одной зацепки.
— Ни следа.
— Ясно… — ещё задумчивее и мрачнее протянул отец, откидываясь на спинку кресла потёр указательным пальцем подбородок. — Время идёт, — вдруг продолжен он, — Рисальд с каждым днём меня разочаровывает я не могу на него полагаться. Нет. Лиоцин науськивает его, но мне нужен мужчина, а не бабская тряпка, — он сердито сжал губы в прямую линию — в гневе отца я видел редко.
Эти слова я слышал каждый раз, как только между нами случался разговор и внутри каждый раз поднимался шторм от того как бы мне хотелось исполнить волю отца. Только всё пока остаётся безутешным.
— Я не хочу, чтобы он занял моё место, из него выйдет скверный правитель, — открыто заявил он. — Я чувствую, что у меня мало времени…
Ненавижу, когда он заговаривал об этом. Слова рвались из горла, но я так и ничего не мог сказать. Да и что говорить? Король в сильном недуге — это правда. И когда его не станет, наступят и вовсе смутные времена…
— Рисальду плевать на наш род, на наше имя, для него важна власть и богатство. Он утонет в этом во всём едва вступит в свои права. Он безрассудный и взбалмошный, он всё разрушит, и от нашего имени останутся только пыль. Нет, я не могу это допустить. Не могу.
Сколько я помню, отец всегда был недоволен младшим сыном. И небезосновательно. Рисальд нарушал запреты короля. Как только стал взрослее, нарушал традиции… Отец пытался влиять на него, но его мать Лиоцин, закатывала истерики вступаясь за своего сына. Думая обо всём этом, голова только ещё больше раскалывалась. Вспомнил о своей находке, которая отчасти являлась причиной моего недосыпа и, собственно приезда в Обиртон. Зелёные глаза в обрамлении тёмных, загнутых на самых кончиках, ресниц, пронеслось как туманное наваждение. Из-за этой ведьмы я не спал всю ночь, борясь с желанием позвать её вновь, и не отпускать до тех пор, пока не добился бы от неё хоть что-то.
Пальцы сами собой сжались в кулаки, а по горлу прошлась судорога. Напряжение сковывало тело панцирем со вчерашнего вечера мешала думать и это страшно злило.
— Ты должен подняться после меня, Мортон, ты моя надежда и сила. Я отдам тебе всё, — глухо произнёс Вальтор, после короткого молчания.
— Да, но для этого мне нужно сначала показать себя торионцам. Никто не захочет видеть на престоле Чудовище. Народ слишком суеверен. Я приехал не просто так, отец, — глянул в сторону дверей, убеждаясь, что мы ещё до сих пор одни.