Ведьма для деликатных поручений
Шрифт:
Я не хотела подводить Элис, а потому продолжала от неё в некотором смысле дистанцироваться.
С Кирой было проще. Кира была местной, поэтому сил у неё было куда больше. И в отличие от своей мамы, она могла защитить себя сама. Поэтому подруге я доверяла немного больше информации.
Впрочем, можно было слова не подбирать и сказать ещё меньше. Обе мои слушательницы и без того были шокированы дальше некуда.
– Вот такие вот дела, – подытожила я свой рассказ. – Всё закончилось хорошо, статуй больше нет. Щита, который закрывает пансионат на вход и выход, тоже нет.
– Вообще-то есть, – пробормотала Элис. – Ну, только теперь он не от статуй. Я попросила хранительницу Серебряного древа жизни. И покинуть территорию, как и войти на неё, может только тот, кто имеет соответствующий допуск. Мы до сих пор не решили, что можно использовать в качестве доступа.
– Листья, – предложила я, даже не дав труда себе немного подумать. – Если Аэ… Кхм… Если хранительница древа может их ощущать, то сделать из них амулеты. Оплётку лучше серебро. А можно в янтарь или смолу – и на шею. Если получен не добровольно или не по праву, листочек рассыпается в труху. И всё. И никаких проблем.
– Где ты была два дня назад?! Когда мы этот вопрос крутили и так, и этак?
– Где-где. Здесь я была. Спала. Спокойно, – даже опешила я от такого искреннего и вместе с тем смешного наезда.
– А надо было не спать, а помогать нам! – кипятилась Элис, потом спохватилась и улыбнулась виновато. Как моя мама! В точности! – Извини, Ника.
– Всё хорошо, – покачала я головой. – Никаких проблем. Я понимаю. Теперь всё стало немногим сложнее?
– Немногим это мягко сказано! – снова вскипела леди Раш. Кира, вставшая, чтобы налить мне воды из графина, чуть за голову не схватилась. Видимо, картина нервничающей мамы для неё была внове, а потому и как с этим справляться моя подруга плохо понимала.
Я понимала тоже не очень, но совместными усилиями мы смогли успокоить леди Элис, а потом, сказав, что мне надо отдохнуть, леди Раш и Кира меня покинули.
Я полежала в кровати, глядя в потолок. Поскучала, подумала, поскучала. Потом поворочалась, покрутилась с боку на бок и уснула, по привычке, образовавшейся за этот год, произнеся заклинание на недавнее прошлое, касающееся меня.
Это был дополнительный способ подстраховки, который я открыла в одном из талмудов по магии разума. Работало как считыватель эфира, который, как известно, запоминает всё, что было сказано, неважно где и кем. Если слово прозвучало, его можно было услышать потом, а самые сильные маги – могли даже увидеть. Я была ведьмой, что значило, что я немного вне этой категории. Я могла и слышать, и видеть, и даже кое-что ощущать.
Хотя, признаюсь сразу, мало приятного неожиданно оказаться в чужом теле, чтобы ощутить что-то или увидеть что-то чужими глазами. Единственного такого «попадания» мне хватило, чтобы впредь быть очень аккуратной с видением прошлого.
Я всегда знала в такие моменты, что сплю.
Но ещё ни разу я так отчаянно не жалела, что не могу увидеть человека, который говорил.
Я видела себя. Со стороны. В этой самой лечебнице, в которой сейчас лежала в действительности. Черты лица заострились, но дыхание было ровным. Кровь и рваньё уже убрали, хотя кое-где ещё оставались следы того ужаса, что произошёл здесь всего лишь несколько часов назад.
Надо мной с тонким изящным кинжалом стояла Амелис. Моя личная горничная, с которой мы почти подружились, мучилась сомнениями: убить или не убить.
Судя по тому, что я проснулась благополучно, убить она меня не смогла. Или ей помешали?
Пока я мучилась вопросами, Амелис подошла ещё ближе, посмотрела на подушку, покрутила её в руках и отбросила. Удушить хотела?!
Потом замахнулась кинжал, занесла надо мной и… резко опустила вниз.
Невольно зажмурилась я сама, а открыла глаза, когда услышала звон. Кинжал катился по полу. Моя горничная опускалась следом, вцепившись в мою руку и отчаянно плача. Не смогла.
– Не смогла? – вторя моим мыслям раздался тихий голос.
Ник?! Он не ушёл? Но ведь… ведь…
Я круто повернулась, осмотрелась, но… так его и не увидела. Увидела только тень. Он прислал свою тень? И та была рядом со мной всё это время? Я правильно поняла?
А почему я не увидела? И даже не ощутила?! Настолько заболталась с Аэгрис – хранительницей Серебряного древа? Или Ник захотел, чтобы я его не увидела? Это я сейчас могла думать о том, что я сильная ведьма. Но сильной-то я была в потенциале, и не с Ником мне было состязаться в магических искусствах или силе.
Да, я учусь на своих ошибках!
Я настолько ушла в свои мысли, что чуть не пропустила слова Амелис.
– Да, – склонив голову, призналась она. Но так тихо, что я услышала это едва-едва.
А до Ника это вообще не долетело.
– Не слышу.
– ДА! – крикнула яростно моя горничная. – Не смогла! Не могу!
– Ты же должна её убить.
Весь запал Амелис пропал, как и не бывало.
– Да…
– И тебе пообещали за её смерть – жизнь.
– Да.
– Лекарство?
– Да…
Он и так будет её допрашивать? Кстати, как же Рауля-то напоминает! Тот тоже, вроде бы ничего и не знал, а вопросы задавал точно в цель! И с Дайре так было. И пару раз я становилась свидетельницей его работы в своих снах-предвидениях. Я же не могла близких бросить без магической защиты?!
А может и следовало бы. Кое-чего не знала – мне же легче было бы.
Но, вернувшись к Амелис и Нику, я навострила уши. Значит, Амелис должна была за мою смерть получить какое-то лекарство.
– А убить ты её пыталась зачем так грубо? – уточнил Ник.
– На ней щит.
– Что? – опешил мой ночной учитель.
Амелис, опустив голову ещё ниже, повторила:
– На ней чужой щит. Как только я попыталась бы её убить, щит бы закоротило – и убило меня.
– То есть, это был такой красивый способ самоубийства.
– В нём не было ничего красивого!
– А смерть вообще красивой не бывает, – согласился с моей горничной неожиданно Ник. – Значит, ты решила выполнить свой долг до конца и остаться верной своей леди.