Ведьма для инквизитора
Шрифт:
Майя, сделав два шага к Алексею, наклонилась за лопатой, не забыв выставить задик в сторону громил. Казалось, те даже пригнули головы, чтобы увидеть чуть больше, чем позволяла ее юбка, которая, впрочем, и без того позволяла немало. Майя едва коснулась Алексея и скосила глаза на охрану.
– Воспользуйся, – еле слышно прошептала она.
Подобрав лопату, она отошла на свое место и проковыряла землю еще минуты две, как вдруг снова бросила ее и капризно проговорила:
– У меня уже волдыри на руках! Пусть он сам
С этими словами она легко выпрыгнула из неглубокой ямы в сторону охранников и принялась отряхивать руки, испачканные землей, о юбку, заходившую при этом действии ходуном, – а в такт ей заходили ходуном и три здоровые туши. Закончив танец с юбкой, Майя замерла на мгновенье, оглядев с ослепительной улыбкой троих мужчин. Хорошо распаленные еще речами Лазаря на складе, они уже были доведены до нужной кондиции щедрой порцией соблазнительных Майиных поз.
– Приступим? – бросила она кость в гущу своры.
И, словно предлагая сделать это незамедлительно, она вырвала из рук одного из охранников свой пиджачок – чтоб не мешал – и запустила его в Алексея. Охранники хохотнули, находя, по всей видимости, это очень остроумным.
Тем не менее один из них, самый высокий, сразу же насупился и указал ей автоматом в сторону детектива, исправно орудовавшего лопатой: там, мол, твое место. Алексей в это время мрачно отмахнулся от пиджачка – не до ваших, мол, мне игр, – и он упал рядом с ним на землю, прокружась золотым осенним листом.
Майя, не обращая внимания на Высокого, отошла от охранников шагов на пять, обозначив дистанцию между «сценой» и «партером», но таким образом, что они были вынуждены отвернуться от Алексея. Они и отвернулись, хотя бы наполовину, выставив детективу на обозрение три мощных бока, а Майя, в награду за примерное послушание, принялась демонстративно расстегивать юбку.
Высокий что-то тихо сказал другим, но в ответ один похлопал его по автомату, а другой подпихнул локтем и кивком указал на Майю: юбки на ней уже не было, она летела в лицо Высокому, а Майя стояла на траве в трусиках из золотого шелка и в топике на бретельках, под которым отчетливо вырисовывался контур сосков.
Алексей напрягся, превратившись весь в слух и внимание.
Майя, перекрестив руки, взялась за край топика и прежде, чем потянуть его вверх, спросила игриво:
– Ну, кто будет первый?
Обещанный и разрекламированный Лазарем кусок торта уже не просто лежал на тарелке – он уже распластался в ложке, и ложка уже тянулась ко рту, и слюноотделение уже достигло своего апогея. Рот должен был раскрыться сам собой, и Майя с улыбкой ждала, скрестив руки на топике.
Долго ждать не пришлось. Крайний, средний по росту и самый упитанный, бросил автомат на землю и шагнул к Майе:
– Я.
Высокий, все еще держа Майину юбку в руках, как кубок чемпиона,
– Почему это ты? Давай разыграем!
Третий, тот, что был несколько меньше остальных ростом, пока колебался, оставаясь на месте, поглядывая на Киса, который, не поднимая глаз, по-прежнему орудовал лопатой.
– А давайте сначала этого пристрелим, а? – предложил Коротышка.
– А кто за него копать будет, ты?
– Дак уж лучше сами, спокойней будет!
– Вот и копай, а мы пока делом займемся, – ответил Самый Упитанный.
– А если он сбежит?
– Автоматная очередь быстрее бегает!
Высокий, однако, тоже засомневался:
– А может, того, лучше его и впрямь сразу? Чего это он еще смотреть будет?
– Да нехай смотрит, – отмахнулся Самый Упитанный, расстегивая ремень. – Чего он хорошего в жизни видел, правда, красавица? Пусть хоть перед смертью порадуется!
Он протянул руки к Майе. Она игриво отскочила назад. Он сделал еще шаг. Она снова отскочила.
– Ты это, слушай, кончай… Иди сюда.
– Давай я ее подержу, – сглотнув слюну, предложил Высокий, смирившись со своим положением второго в очереди.
Третий, Коротышка, посматривал на Киса, все еще никак не мог решиться, охваченный внезапным приступом повышенной сознательности.
Майя стащила топик через голову и осталась в одних трусиках. Высокий издал булькающий утробный звук. Коротышка извернул толстую шею и тоже уставился на Майю.
– Снимай трусы, – прохрипел Самый Упитанный, – живо!
– Иди и сними, – ободряюще усмехнулась Майя. – Обожаю, когда меня мужчина раздевает!
Она приняла позу манекенщицы, выставив бедро, и закинула руки за голову. Самый Упитанный упрашивать себя не заставил, прытко подскочил, ухватился за ее талию, сжал обеими клешнями и начал отворачивать золотой шелк книзу.
Высокий стоял с дебильным видом, пожирая сцену глазами. Коротышка, разрываясь между объектами наблюдения, все еще оборачивался на детектива, но уже поглядывал на него невидящими, остекленевшими глазами. Услышав хрип: «Ох какая ты рыжая, и тут тоже рыжая!» – он в сердцах плюнул и потрусил в сторону Высокого, чтобы пристроиться в партер рядом с ним.
Это был момент во всех отношениях подходящий. Нельзя было медлить ни секунды, в руках этих скотов была Майя… Ярость легко подхватила Алексея на свое крыло, и ему понадобилось всего четыре коротких прыжка, скраденных шумом тяжелых шагов Коротышки, чтобы настигнуть его, сильно размахнуться и нанести удар лопатой по голове. Тот не успел и пикнуть, просто начал тихо заваливаться на спину Высокому, который, не глядя, стал отмахиваться от припавшего к нему почему-то коллеги. Решил, должно быть, что бедняга на ногах не держится в экстазе при виде голого женского тела. Да какого тела!..