Ведьма для охотника
Шрифт:
Но всякое расстройство проходит, когда за горшком с букетом обнаруживаю большую глиняную тарелку, наполненную голубикой…
Глава 10
— А почему ты тут один совсем?
Откусываю от большого куска сдобы, алчно поглядываю на мед в деревянной расписной плошке, отпиваю молока из глиняной кружки. Рядом стоит блюдо с голубикой, порядком опустевшее уже. Все это богатство расположено на льняной,с вышитыми красными петухами по краям, скатерти, постеленной на деревянном,
Полный аутентик.
Хоть сейчас туристов завози, успех будет… Особенно, если такая кормежка.
В домике, оказывается, есть еще парочка помещений, которых я, занятая сексом, страхом, жалением себя и истерикой, не заметила раньше.
Удобств по-прежнему тут нет, но вот большая кухня с русской печью и чулан с продуктами первой необходимости, за которыми не находишься каждый раз в амбар, имеются.
А мой страстный, безжалостный любовник отлично умеет готовить.
Эта сдоба… М-м-м… Я таких нигде не пробовала. Ни в одной из стран, куда ездила по рабочим вопросам.
А ведь принимающая сторона всегда стремится показать себя идеально для потенциальных партнеров…
Молоко - самое свежайшее, только что надоенное…
Кстати, откуда?
— А с кем мне быть? — охотник усмехается, и получается усмешка страшноватой. Волчьей какой-то…
— Ну… С женщиной… Или… Семьей? — это я так элегантно пытаюсь выяснить, совсем я на дне уже или есть возможность выплыть. Потому что связь с женатым мужчиной - это днище. Ниже точно некуда…
— Если хочешь узнать, женат ли я, просто спроси, — он прихватывает со стола длинную спичку, сует ее в рот, катает из одного угла губ к другому, пялится на меня.
Ежусь от пронизывающего жадного взгляда, с удивлением ощущая, как все внутри сладко, предвкушающе сжимается.
Сюрприз, однако…
Ночью-то понятно, морок был.
А сейчас что?
— Спрашиваю… — бормочу, опустив взгляд, не выдерживая того незримого напряжения, что искрит между нами.
— А если женат? Что делать будешь? — он развлекается, похоже! Господи… Как такой ироничный говнюк может быть настолько привлекательным? Это же ужас…
Или мое, в конец сбесившееся на свежем северном воздухе, либидо…
— Не знаю… — пожимаю плечами, строго приказывая самой себе не паниковать, взять в руки или чем там еще обычно такие доверчивые дурочки, как я, успокаиваются? — Ничего, конечно, не изменишь… Но понимать ситуацию хотелось бы…
— И не дашь мне больше, если скажу, что женат? — он все так же скалится. Игра ему, весело ему… Говнюк.
— Нет, конечно. — Вскидываю подбородок, отставляю в сторону кружку с молоком, которое, кстати, точно не мешает разъяснить. Может, деревня все-таки здесь близко?
— Нет или конечно? Тогда мне выгоднее сказать, что я не женат, —спокойно отвечает он, вызывая свои ответом во мне массу эмоций. Отрицательных. —
— Я не замужем, — поджимаю я губы, — стала бы я с тобой спать, если бы была замужем… — и тихо себе под нос добавляю, —и одна по лесу шляться…
— Стала бы, — уверенно кивает он, — поверь мне.
— Чушь.
— Нет. Ты вчера даже имени моего не спросила, а терлась так, что даже у мертвого встало бы.
— Да я… Да я… — от гнева, от того, что прав он, скотина, во всем прав, теряются слова и становится невероятно горько и обидно. — Да я просто испугалась! Я не хотела ничего! Замерзла! Тепла иска… ла…
Последний слог я договариваю уже прямо в лицо внезапно оказавшемуся рядом, буквально передо мной на коленях, Юре.
Как это он так быстро? Какой… стремительный…
От шока, гнева и неожиданности раскрываю рот, поднимаю руки, чтоб оттолкнуть, но он перехватывает их, легко отводит вниз, а сам подается вперед, заставляя меня отклониться на спинку стула, вжаться в нее.
В шоке смотрю в его глаза, светлые, острые, бешеные прямо. Звериные.
— Не ври, Не-Маша Фролова, — шепчет он мне в губы, и от его слов становится горячо и больно в груди, —ты хотела. И я хотел. Так что нечего тут невинную жертву врубать и дурочку играть. Мне этого дерьма хватает и без того в жизни. А сюда я приезжаю, чтоб отдохнуть от всего, не видеть, не думать… Здесь чисто, Не-Маша Фролова, здесь все реакции естественны. И твоя на меня, и моя на тебя. Я тебя хочу. Ты это видишь. И ты меня хочешь. Прямо сейчас.
— Нет… — бессильно шепчу я, неловко дергая руками, скованными его железными пальцами, — нет…
— Да, Не-Маша Фролова…
Он резко подается вперед, буквально заставляя меня раскрыть рот и принять его поцелуй. Секунда-другая борьбы… И я сдаюсь.
Просто и глупо сдаюсь его напору.
Жадные губы на моих обжигают снова, с ума сводят. Невольно выгибаюсь, потираясь грудью с острыми, возбужденными сосками, и он грубовато стонет мне в рот. Отрывается, тяжело дыша, резко дергает полы рубашки, добираясь до моего тела.
Замирает на секунду, жадно рассматривая отрывшийся ему вид, выдыхает:
— Офигенная просто… Слов нет… Где же ты бегала все это время?
— Я-а-а… Я-а-а… — задыхаясь, пытаюсь набрать достаточно воздуха, чтоб сказать ему все, что о нем думаю, но не успеваю.
Юра наклоняется, прихватывает губами мой сосок, и тело тут же прошивает такая острая искра кайфа, что все слова теряются. Полностью.
Только дурман, привычный мой спутник наших с ним игр, остается и наползает все гуще и гуще.