Ведьма домашнего очага
Шрифт:
– Да, Андрес, я слушаю, – произнес лорд Даниэль, а я тем временем, подхватив поднос, покинула гостиную.
Ну хотя бы один плюс я могу отметить – никто у нас уже ночевать не останется. А значит, и не будет скандала за недоубранные комнаты…
Я, закончив со своими обязанностями, решила по возможности добраться до его бумаг. В конце концов, он же сам поручил мне оплачивать его счета. И как приличная экономка, я должна разобраться, на чем и как сэкономить!
ГЛАВА 12. Детские игрушки
До бумаг лорда я добралась
– Да, привезли, – обрадовалась напоминанию я. – Куда их? Это ко дню рождения?
– Да нет, до дней рождения еще долго. Просто развлечения, – ответила Летисия, наслаждаясь чаем из заговоренной мной чашки.
– А… не много ли их будет? Кажется, у детей и так их столько, что их будет очень трудно убрать завтра, – заметила я. Сегодня я не успела навести порядок в детских, поэтому мне предстояло сделать это завтра, когда дети отправятся с няней на прогулку.
– Лорд Гарингем так приказал, – сказала Летисия.
– Я слышала сегодня разговор его светлости с отцом, – начала я, – и там речь шла о каких-то долгах покойной леди Портлейн…
– Долги? А, такое может быть, – кивнула Летисия и захрустела сухариком. – Лорд Портлейн, по слухам, любит шикануть. Мог и долгов наделать. Но нас это не должно касаться, ведь это его долги.
Я хмыкнула, припоминая аристократию родного мира, что-то из Пушкина, Онегина, спешащего к занемогшему дядюшке… Кажется, тогда было нормальным жить в долг, устраивая роскошные балы, пирушки и ожидая получения наследства от тетушки, дядюшки или другой родни. А еще зря говорили, что это только наше поколение в кредит живет… По-моему, сейчас стали тратить на навороченную технику и машины, а тогда – на бриллианты, платья, деликатесы, породистых лошадей…
– Сам лорд Гарингем сказал, что его финансовые дела не блестящи, – напомнила я. – Значит, каким-то образом долги сестры и его касаются. Его отец вообще упоминал, что лорд Портлейн перевесил их на нашего хозяина…
– Да? – удивилась Летисия. – Надо же. Обычно долги покойной жены платит муж, очень странная история. А ведь лорд Гарингем содержит ее детей… Уже одних этих расходов довольно много…
– А от чего вообще умерла леди Портлейн? – спросила я.
– Насколько помню, ей всегда нездоровилось, – ответила Летисия, подливая себе чаю из изящного белого с голубыми узорами чайничка. – Я не застала ее, помню только по рассказам старых слуг – их всех пришлось отпустить. Мне говорили, что первые роды очень сказались на ее здоровье, но она снова забеременела – гораздо раньше, чем рекомендовал ее врач. Ну, а после вторых все стало еще хуже… Старая няня малышей говорила мне, что леди Портлейн всем пожертвовала ради семьи – у нее был дар, она могла учиться магии, но выбрала детей…
Ох. Я вздохнула, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, она и правда старалась ради семьи, а с другой – кому легче от ее стараний, если она ими свела себя в могилу?
– Куда смотрел ее муж? – спросила я, не в силах сдержаться.
– Ну… не знаю. Он тоже хотел детей. Тем более первой родилась Лорина, а он мечтал о наследнике…
– Настолько мечтал, что после смерти жены детей воспитывает ее брат? – Я скривилась. – Он здесь вообще бывает? Берет детей к себе? Или, – покосилась я на коробку, которую мы с Летисией еще не распаковали, – присылает им игрушки, подарки?
– М-м-м, нет, вообще-то… – растерянно отозвалась Летисия, – я видела его один раз, а игрушки все оплачивает лорд Гарингем…
Еще больше рассерженная подтверждением своей грустной правоты, я продолжала:
– Разве не от мужчины зависит, что женщина беременеет? Неужели он не мог подождать, когда она нормально восстановится после трудных родов?
Летисия, кажется, хотела что-то возразить, но передумала.
– Давай лучше посмотрим, все ли игрушки целы и те ли они, что я заказывала, – перевела разговор в мирное русло девушка, желая, скорее всего, немного остудить мой пыл
– Ладно, давай, – проворчала я, понимая, что незачем сотрясать воздух попусту. И то, что я начинаю немного больше уважать хозяина дома. Он, конечно, тот еще вечно хмурый сноб, но явно не подлец.
Мы вскрыли коробку – она была из очень тонкой и легкой древесины, а крышка была прибита тоненькими гвоздиками, словно у старой посылки, которую когда-то, еще до моего рождения, прислала бабушка. Меня саму захватило радостное предвкушение – я очень люблю разбирать покупки. А тут еще и игрушки…
Снова в сердце закралась капелька щемящей горечи. Я могла бы жить в своем мире, родить ребенка и покупать ему или ей игрушки… Лучше бы девочку – я бы накупила ей этих ярких, классных кукол, которые казались намного лучше тех, которыми я играла в детстве. У меня была всего одна настоящая Барби-блондинка, а сейчас они такие разные! С цветными волосами, подвижные и гибкие. Помню мое разочарование, как я пыталась усаживать свою Барби на игрушечную лошадку или хотя бы на кресло, – ее ноги при этом неестественно раздвигались, словно она собиралась на шпагат сесть…
Тем временем Летисия доставала игрушки одну за другой из бархатных чехлов. Было немножко непривычно от отсутствия яркого кислотного пластика, но в этих штучках таилась своя прелесть с налетом винтажности.
Набор искусно вырезанных лошадок, расписанных вручную затейливыми узорами.
Какая-то детская игра с мячиками и колечками, а еще красивой доской для подсчета очков.
Деревянные человечки, оклеенные тряпичными нарядами – явно персонажи какой-то детской сказки.
Тряпичные куколки и зверюшки с трогательными вышитыми глазками.
Книжки с симпатичными рисунками, целая стопка.
Несколько наборов красок для маленького Мартина и пучок пушистых кисточек.
Много всяких мелочей, и наконец…
Кукла. Изящная, кудрявая, золотоволосая барышня в затейливо украшенной шляпке и серо-голубом платье с кружевами. На ногах у нее были аккуратные светло-коричневые бархатные сапожки, а к руке примотана ниткой дамская сумочка. К ней прилагалась миниатюрное зеркальце, расческа-гребень с инкрустацией, домашний пеньюар и атласные туфельки, – словом, всякие милые штучки, которые делают игру с куклой интересней.