Ведьма-двоедушница
Шрифт:
Остатки белолилейников забирали раненых и убитых. Отдельные группы по два-три человека добивали ещё живых ведьм и ведьмаков. Покидая эту холодную весеннюю землю, они остовляли за собой лишь трупы на багровой от крови прошлогодней траве.
***
С наступлением первого тепла, поле покроется свежей травой. Насыпи земли, где будут упокоены двоедушники и те, кто сражался с ними бок о бок, покроются цветами.
Знал ли брат Иннокентий, что так будет или нет, но лицо его помрачнело, когда на высаженных вокруг пристанища лозах появились бутоны на каждого из тех смельчаков, которые уже не вернуться.
Орден белой лилии исчезнет, не оставив и следа своего существования. Беды и голод пройдут, отступит и чума. Дети павших за свободу двоедушников вырастут и покинут пристанище. В нём больше не будет нужды, и монахи уйдут туда, где будут нужны. И назовут они это место Хранилищем мёртвых душ, где найдут пристанище павшие, которые владеют искусством магии, пока они не будут готовы идти дальше в новую жизнь, новый мир, новое место.
– Саша! Саша! Смотри, сколько яблок!
Худенький мальчуган в старой потрепанной одежде с грязным пятном на носу подбежал к дереву, жадным взглядом оббегая каждую ветку, пробивавшуюся под тяжестью спелых красных яблок.
– Не перебивай аппетит, - ответила Саша, держа в руках пустую корзину.
– Скоро обед. Давай лучше помоги мне их собирать. У брата Иннокентия они почти закончились, а ты же знаешь, как он любит печь пироги.
– А ты знаешь, как я люблю их есть!
– Мальчуган мечтательно закрыл глаза, представляя себе огромный яблочный пирог.
Саша засмеялась и подошла к брату.
– Все их любят, так что давай, помощник, работы у нас много.
Саша набрала полную корзину яблок и отнесла её в часовню, где брат Иннокентий неустанно месил тесто.
Миша радостно втянул запах пирога, только что снятого с огня.
– Сначала обед!
– напомнила ему Саша и протянула ему корзину.
– Принеси ещё немного. Обед уже на подходе.
Миша скорчил сестре недовольную мордочку и, показав брату Иннокентию язык, со смехом умчался в сад.
– Вот хулиган, - рассмеялся монах, ничуть не обидевшись.
– Что есть, то есть, - ответила Саша, глядя вслед брату.
– Скоро он будет готов.
– Я знаю.
– Взгляд Саши стал печальным.
– Ведь так и должно быть.
– А ты, Сашенька?
– Брат Иннокетий оставил тесто подходить и стал рядом с ней.
– Ты скоро будешь готова?
– Не знаю. Возможно.
– Ты не можешь прятаться здесь вечно, - с сочувствием сказал он.
– Надо двигаться дальше, как бы больно это не было.
– Дальше... Что будет дальше? Кем я буду? И какой? Буду ли я сильнее или слабее? Буду ли я смелее или трусливее? Смогу ли я...
– Это зависит только от тебя - твоих решений, твоих желаний.
– Думаете, история повториться?
– Думаю, что твоя история ещё даже не написана, и конец её ещё не определён.
Эпилог
В свете единственного оставшегося фонаря женский силуэт приближался к нему. Дым сигареты струился за ней, и едва различимый ореол зелёного света исходил, словно из неё самой.
– Так вот значит, как теперь знакомятся с девушками? Нападают на них и обворовывают?!
– иронично раздался из темноты голос.
– Ты хоть знаешь, что украл, придурок?
Что она имела в виду он не понял, но ёё голос был, как соль на рану, и в то же время как быстродействующее лекарство от продолжительной изнуряющей головной боли.
Она задержала взгляд слегка светящихся зелёных глаз на его окровавленных по её вине руках, затем на его старой одежде, и виновато опустила глаза.
Достав из кармана куртки полтинник, она присела на корточки.
– Держи, в аптеке пригодиться.
– Бросив купюру, она подняла рюкзак с земли, и собралась уходить, не рассчитывая на его ответ.
Миллионы раз он представлял себе встречу с ней. Чёрт, у него даже была заготовлена целая речь, если не сценарий того, как будут развиваться события. Конечно, надеяться на то, что она его помнит, он не смел. Придёт время, и она вспомнит, а он будет рядом. Будет рядом с ней.
Это была она. Она...
Как же долго он искал её!
И вот он нашёл. Нашёл её спустя четыреста лет!
И не смог ничего сказать.