Ведьма и компания

Кащеев Кирилл

– А через год умру? – сухо обронила монахиня.

– И такое говорят. Про проклятье-то ваше! – кивнул рыцарь. – Родами, наверное. Что ж поделаешь – королевству нужен наследник! – и теперь уже не только потянулся к губам, но и руку положил ей на бедро, явно намереваясь не тянуть с наследником.

– Я не знаю, как сделать вас королем! – она снова уперлась ему ладонями в грудь.

– Я вот тоже не знал, как проклятье снимать, а оно оказалось проще простого! И даже приятно должно быть. – он оценивающе поглядел на монахиню, и перехватил обе ее ладони одной своей, широкой! –

И вы разберетесь. Обещано же: кто проклятье снимет… - он снова навалился, вжимая ее в ледяной камень, не позволяя ни отбиваться, ни бежать.

– Я не хочу умирать через год! – извиваясь в его рука, завопила она.

– Что ж поделаешь, судьба, видать, такая! Женщины умирают родами, мужчины погибают в бою.
– равнодушно отмахнулся рыцарь. – Чем столетиями чудищем жить, уж лучше год честной женой… да еще и королевой!

– Но я не хочу! – она завизжала отчаянно, пронзительно, брыкаясь руками и ногами, норовя заехать ему коленом промеж ног или вцепиться ногтями в глаза.

– Счастья своего не понимаешь, дура! – заорал рыцарь, швыряя настоятельницу на каменный пол. И рванул вверх подол ее рясы.

Настоятельница зашлась диким криком, рванулась вперед, к дыре в пещерном полу, попыталась уползти…

– Сама же утром спасибо скажешь! – собственным весом прижимая ее к полу, успокаивающе забормотал он.
– И за то, что в монстра клыкастого не превратишься… и за кое-что другое! – и он потянулся к завязкам штанов.

– И-и-и-и! – вопль настоятельницы эхом заметался по крохотной пещерке, оттолкнулся от стен и словно канул вниз, в проход.

И там, далеко внизу, вдруг яростно взбурлило море. Гулкий рокот прокатился узким проходом, язык холодной соленой воды захлестнул пещерку, окатив навалившегося на настоятельницу рыцаря точно из ведра.

– Что за… - вскинулся он, на мгновение замирая и поднимая голову…

Из прохода на него смотрели глаза – огромные, ярко-желтые, с узким вертикальным зрачком. А потом тьма ведущего к морю прохода дрогнула… и из нее ударил сноп огня.

Штаны у рыцаря на заднице занялись веселым костерком.

– А-а-а! – рыцарь заорал. Скатился с монахини и вереща, прыгнул задом в водопад.

– Арррршшш! – новая струя пламени, тонкая, как клинок, прошлась у рыцаря над головой прямо по хлещущей ему на макушку воде, белый пар вскипел, затягивая пещерку.

В клубящихся белых облаках медленно проплыла громадная башка на длинной шее, в отблесках пламени радужными сполохами блеснула чешуя.

– Аррргшшш! – громадная зубастая пасть ринулась прямиком на вжавшегося в стену рыцаря, он заорал, пронзительно и страшно, глядя на сверкнувшие у самого лица клыки и черный зев глотки с вскипающим в его глубине огнем и… - Аррргхх! – пламя ударило прямиком в него, опаляя лютым жаром… и очерчивая тонкой струей огня контуры человеческой фигуры.

Пар заклубился снова… и драконья башка канула в темный проход, точно и не было ее. Только тонко шипела затихающая вода и расползались клубы пара.

Рыцарь еще постоял мгновение у стены… а потом рухнул на мокрый пол пещеры.

– Матушка… Матушка! – наконец прозвучал в темноте пещеры его

дрожащий голос. – Это что ж выходит? Вы… вовсе не То Фелико Терас?

– Куда уж мне до добродушия этого чудовища. – после долгого молчания прозвучал в темноте ее ответ. – Я бы вам, сьер рыцарь, не только штаны сожгла!

Глава 6

– Хорошо! Я хотела скрыть! Ради спасения чести монастыря! Но теперь я все скажу! Та, что называла себя матерью-настоятельницей… преступила свои обеты! Вы знаете, где она сейчас? Нет, я тоже не знаю – где! Зато я знаю – с кем! Она сейчас… с мужчиной!

– Так говорите скорее – с кем, сестра Аполлинария! С рыбаком, которому ногу отнять пришлось, или с юношей, что мокротой харкает, или…

– Нет! – взвизгнула сестра Аполлинария. – Она не с теми… не с тем мужчиной, которого лечат! А с тем, с которым предаются разврату!

– С любым из них при желании можно, прости меня, Дева Мария! Рыбаку-то ногу отрезали, а не что другое, и у остальных по мужской части никаких проблем не наблюдается. – рассудительно вздохнула сестра Феодосия.

– Вот! Вы слышите, монсьер? – страстно вскричала сестра Аполлинария. – Но я клянусь вам! Я, посланница епископа, возьму на себя руководство монастырем, и мы изживем порочное наследие этой развратницы…

Немолодой, роскошно одетый, и при том смертельно бледный сеньор шагнул к сестре Аполлинарии, и тонкие губы его исказились запредельной яростью:

– Найти настоятельницу и доставить…

– Сейчас же, монсьер! – азартно вскричала сестра Аполлинария.
– Мы немедленно найдем развратницу и доставим на ваш суд… хррр! – восторженный ее вопль вдруг перешел в хрип… и она отчаянно вцепилась в пальцы сеньора, пытаясь оторвать его руку от своего горла.

– Доставить ее к постели моей жены! – заорал сеньор, беспощадно встряхивая болтающуюся в его хватке монахиню. – Она вот-вот родит! Мы ехали сюда от самого Аликеса! И мне плевать, с кем спит ваша настоятельница – лишь бы она приняла роды!

Со стороны лечебницы донесся пронзительный женский вопль.

– В монастыре есть и другие, кто может… сестра Агнесс… - залепетала Аполлинария.

Сеньор побледнел еще больше… и его пальцы крепче сжались на шее монахини.

– Моей жене… какую-то девчонку! Я слишком стар, чтобы зачать другого наследника! Должен родиться этот! Если я не увижу настоятельницу сейчас, сию же минуту, я разнесу ваш монастырь по кирпичику!

– Не нужно, монсьер! Я уже здесь. Отпустите сестру Апллинарию, а то вы задушите, а мне спасать.

Сеньор на миг замер, задрав голову вверх, к стоящим на галерее настоятельнице в ободранной рясе, и рыцарю, похожему на подкопченного поросенка, за ее спиной. Пальцы сеньора разжались и задыхающаяся Аполлинария рухнула наземь, судорожно хватаясь за горло.

– Это и есть тот самый… у кого что-то там отрезали? Или не отрезали? – сеньор окинул рыцаря скептическим взглядом, передернул плечами и предложил.
– Если вам надоело быть монахиней, я могу превратить земли этого монастыря в светский лен, и подарить его вашему мужу!