Ведьма и вампир
Шрифт:
— Зачем тебе это знать?
— Он приехал сюда, чтобы укрыться от нас? — уже уверенно продолжал инквизитор. — Хотел укрыться под покровительством барона Фирмина. Так?
— Он выхаживал тебя, носил, когда ты не мог ходить. Помогал делать первые после выздоровления шаги. Предупреждал каждую мысль, малейшее желание. А ты думаешь, как бы обречь его на пытки и костёр?! И после этого ты спрашиваешь меня о презрении?!
— Кто он такой? — уже совсем другим тоном спросил инквизитор. Профессиональный интерес начисто исчез из его голоса, уступив место… ревности?
— Он — практикант моей подруги, — оторопела ведьма. Её? Связывает? С Лимом? — Студент Раногского Университета, изучает психологию. Она мне его уступила, чтобы помог с лечением.
— И только? — успокоился Крам. С блестящей идеей сделать из барона заступника еретиков придётся расстаться: вольнодумство Университета инквизиции неподсудно.
— А что может быть ещё? Только это.
Если бы Крам меньше радовался из-за беспочвенности своих ревнивых подозрений, он бы заметил уклончивый тон собеседницы. Но инспектору было не до того.
— Я только хотел знать, за что Лим ненавидит инквизицию, — солгал инквизитор. — Не сердись на меня.
— Я не сержусь, — печально ответила девушка. — Ты — тот, кто ты есть. Так было и будет всегда. Мне надо идти.
Крам не знал, как ему удержать ведьму. Просить остаться, встать на колени, заслонить собой дверь или лечь у порога. Неизвестно, какой выходкой он опозорил бы инквизицию, но тут в покои вбежал отец Пуркарий.
— Магда! — с порога закричал он. Ведьма удивилась — впервые служитель Защитника обращается к ней просто по имени. — Магда, скорее! Юная госпожа!..
— Нора?!
Ведьма бросилась вслед за служителем Защитника на третий этаж, где никто не жил и где барон выделил дочери личный кабинет. Подумав, Крам последовал за ними. Если когда-нибудь Защитник или сам Творец спросит его, инспектору придётся признаться: он не спешил на помощь девочке и не стремился поддержать возлюбленную. Инквизитор надеялся под видом сочувствующего пробраться на часть дворца, которая прежде была для него закрыта. Он вспомнил гром, раздавшийся посреди ясного неба, соотнёс размеры дворца и время, прошедшее между грохотом и появлением Пуркария. Шум наверняка устроила юная госпожа Нора, о чьём здоровье теперь печётся ведьма. Какие тогда напрашиваются выводы?
Глава двенадцатая. Благодарность сеньора
Дверь в кабинет была сворочена. Внутри было всё перевёрнуто, разбросано и поломано. Ни крови, ни тела под обломками видно не было, но это ничего не означало. Может быть, стоящие вдоль стен шкафы треснули после… после чего?
— Взрыв, — тихо произнесла Магда. В коридоре стоял барон и слуги. Ведьма старалась не встречаться ни с кем глазами и даже инквизитору было не по себе. На лестнице отчаянно кричала баронесса, которую муж велел увести прочь от несчастного места. Несчастная женщина не согласилась, её волокли силой. — Чем она тут занималась?
— Не знаю. Говорила, учёными занятиями. Я думал, вы…
— Нет, я ей ничего не поручала.
— Она… — Барон осёкся. — Есть ли надежда?
— Боюсь, что…
Магда не успела произнести свой приговор. От взрыва такой силы спастись невозможно… если оказаться в одной с ним комнате. Но спасение пришло раньше. Внезапно крики баронессы из отчаянных превратились в радостные.
Она сошла с ума, испугалась Магда. Барон кинулся к лестнице. Ведьма побежала за ним, инквизитор хотел остаться и осмотреть комнату, но его увлекли за собой слуги. На втором этаже баронесса прижимала к себе дочь — живую и невредимую. Рядом, смущённый и возмущённый одновременно, топтался Лим, а отец Пуркарий возводил глаза к потолку и шептал благодарственную молитву.
— Нора!
— Папенька, — пискнула пристыженная девушка. — Прости, папенька.
— Он не сердится, — заверила дочь баронесса, покрывая её лицо поцелуями. — Мы не сердимся на тебя, доченька. Ты жива, какое счастье!
Барон поспешил к жене и дочери, чтобы обнять обеих. По мнению Лима, кое-кому следовало бы надрать уши, а не обнимать, но вампир ничего не сказал. Молчание разрушил инквизитор:
— Мои поздравления вашему дому. Помощь Защитника да пребудет с вами, как была она в этот день. Что произошло?
— Я… занималась, — виновато ответила Нора. — Немного ошиблась.
— Какая сила может так сокрушить мебель?
— Есть магия, доступная даже обычным людям, — вмешалась Магда. Она прекрасно поняла, куда клонит инквизитор, и это направление ведьме не нравилось. — Помнишь, ты, когда пришёл сюда в первый раз, выпил противоядие от моих зелий и взял отвращающий чары амулет. Не волшебники же их сделали!
— Не волшебники, — подтвердил Крам, переводя взгляд от одного участника драмы к другому. Поняв, что в их услугах никто не нуждается, слуги незаметно разошлись: убирать кабинет юной госпожи и к другим обязанностям. — Откуда ты знаешь про амулет?
— Я видела. Заранее видела твой приход. Помнишь, ты спрашивал.
— Видела? — напряжённо спросил Крам. — Ты можешь видеть будущее?
— Плохо, — призналась ведьма. — Легче настоящее. Тогда я знала, что ты идёшь ко мне, вот и успела подготовиться. Видела тебя на дороге.
— И все ведьмы так могут? А маги?
— Все могут, — согласилась Магда. — Только редко. Из магов — белые, они иначе смотрят. Не на природных свойствах, как мы, а соединяют своё сознание с… — Магда поняла, что увлеклась и поспешила оборвать профессиональный разговор. — Ведьмы и белые маги могут прорицать, больше этот дар никому не доступен.
— И будущее можете?
— Будущее неопределенно. Точно его не знает никто. Всегда может случиться то, чего никто не предполагал. А почему ты спрашиваешь?
— А… — Инквизитор только сейчас заметил, что все с интересом прислушиваются к их разговору. — Была у меня одна мысль… Значит, никто не может точно предсказать будущее?
— Точно — никто.
— Ясно. Прошу прощения за неуместное любопытство. Но как юная госпожа избежала гибели?
Нора молча указала на Лима.
— Он меня вытащил из кабинета.