Ведьма и волк
Шрифт:
Больше ничего не говоря, Даймар сделала шаг рукой, но пола вновь коснулась волчья лапа. Он приблизился к картине, обнюхал ее, зацепил край носом и скинул огромный портрет на пол, оголяя стену.
Кристина взвизгнула и отскочила, боясь, что огромная деревянная рама просто убьет ее, но накренившись, портрет вдруг уменьшился, рама и вовсе исчезла, а на пол упал небольшой кусочек холста, на котором было крохотное изображение. Только подобие металлических уголков осталось на стене, напоминая о прежних размерах картины.
Пока Кристина удивлялась, Даймар обнюхал стену, нажал на один из камней, а когда открылась ниша, запрыгнул в нее. Внутри обнаружилась большая черная тетрадь, вернее ее подобие из пожелтевших растрепанных листов, прикрытое толстыми кожаными листами, заменявшими обложку. Она пахла домом, Робертом и им самим. Она пахла семьей Крайд и от этого Даймара немного тошнило. Рядом с тетрадь лежали какие-то шкатулки, от них пахло золотом, и полувойлак совершенно не хотел иметь с ними дело. Обнюхав все, он осторожно взял тетрадь зубами и спрыгнул вниз. Боясь повредить, он осторожно подал ее Кристине. Девушка легко приняла ее, совершенно не смущаясь присутствия огромного зверя. Даймар же вновь нажал на камень. Ниша закрылась, а затем небрежно швырнул в сторону стены маленький холст. Тот внезапно замер в воздухе, снова увеличился и застыл. Огромная рама постепенно появилась вновь.
Кристина испуганно сглотнула, то, что для Даймара было простой бытовой магией, для девушки было похоже на безумие.
Не замечая ее удивления, Крайд обнюхал пол и осторожно пошел вверх по лестнице.
— Куда ты? — поспешно спросила Кристина. — Идем назад. Нас ведь могут увидеть.
Но Даймар ее не слушал. Он хотел попасть в кабинет старшего Эмадаса, потому что чувствовал, что Гелиарду нужна будет помощь, просто знал, что темный без светлого не сможет справиться.
Гелиард молча следовал за отцом. Он давно знал о своем сходстве с предком, поэтому даже не обратил внимания на портрет, проходя мимо. Поэтому он так и не заметил сходства Даймара с древним Крайдом. Просто мужчина не помнил лица Дэйвела и странности не замечал, думая совсем о другом.
Он заранее начинал хмуриться, как только зашел в отцовский кабинет.
Эта огромная комната с мебелью из красного дерева должна была принадлежать ему, но Гелиард почти ненавидел это место, чувствуя тошноту от иллюзорности величия. Осознание того, что его дом в действительности тень в чистом поле, не позволяло ему быть таким же надменным, как его отец, что теперь с гордым видом сел за стол.
— Итак, что ты натворил с ключом? — спросил старший Эмадас.
Звали его Алексеем, да и по паспорту он был Эмад, а не Эмадас, но все в этом доме обязаны были именовать его Господин Арбадом, только Гелиард не собирался соблюдать глупые правила.
— Что ты знаешь о Кристэль? — спросил он, опираясь руками о стол и откровенно игнорируя вопрос отца.
Все это время Гелиард отчаянно чувствовал, что имя ведьмы кажется ему знакомым, но списывал все на созвучность с известной ему Кристэной.
Алексей Эмад нахмурился.
— Впервые слышу это имя, — прошипел он, — к тому же соблюдай приличия…
— Мне не до приличий! — признался Гелиард.
Он снял медальон и, положив на стол, открыл, показывая отцу алый камень.
— Сейчас в этом мире находится Даймар Крайд, последний из Крайдов. Он украл слезу Канхара под действием какой-то магии и потерял здесь, а ее, судя по всему, забрала эта самая Кристэль, к тому же ключ стал красным, что говорит… ты сам знаешь о чем!
— О том, что ты негодный хранитель!
Арбад схватил открытый медальон, но Гелиард со всей силы сжал его руку.
— Ты не можешь его отобрать, — прорычал он, впервые отчаянно чувствуя свою связь с алым камнем.
Прямо сейчас камень требовал возвращения к его груди, вызывая томительную боль в сердце.
Два мага внимательно смотрели друг другу в глаза.
— Я уверен, что камень красный из-за тебя, ты прекрасно знаешь, что часть Канхара в крови Эмадасов, и если они не используют истинную магию…
— Не неси чушь! — перебил его Гелиард, сильнее сжимая запястье отца. — Это сказка, выдуманная нашими предками, чтобы объяснить весь этот пафос с замком. Ключ резонирует со слезой, вот в чем истинная проблема!
Арбад отпустил медальон.
— Ты уверен? — спросил он серьезно.
— Как ты думаешь, появился бы я на пороге этого дома, если бы не был в этом уверен?
Гелиард спешно закрыл медальон и снова повесил его на шею, расположив на, пряча при этом под рубашку. Ноющая боль сразу утихла.
— Сядь! — велел Арбад, призадумавшись.
Гелиард неохотно подчинился. Обычно все разговоры в этом кабинете заканчивались скандалами. Еще мальчиком Григорий Алексеевич считал, что признание своей беспомощности в этом мире принесет ему больше пользы, чем это лживое магическое величие. Его же отец считал совершенно иначе.
— Я не знаю про Кристэль, — признался Арбад, — но я думаю, что тебя стоит освободить от ключа, в конце концов, ты не вовремя его получил.
Гелиард только выдохнул. Ему было всего четырнадцать, когда он зашел в этот кабинет. Тогда медальон принадлежал еще его деду. Почему-то камень-ключ лежал на столе. Его голубое сияние так заворожило мальчика, что он прикоснулся к нему и тут же рухнул, ощущая острую боль в сердце.
Чуть позже он узнал, что его дед внезапно умер, а на груди у него отныне висел медальон с тем самым камнем.
— Я могу забрать его, не убивая тебя, — продолжал Арбад. — Ключ явно ошибся, выбрав тебя.
Гелиард отрицательно покачал головой. Стремление его отца все вывернуть на изнанку откровенно выводило его из себя.
— Я пришел не за этим, — шикнул он. — Мне нужна информация. Неужели ты не понимаешь, что происходит что-то важное?
— Я понимаю, что что-то происходит с тобой!
Гелиард, осознавал, что разговора не выйдет, попытался встать, но внезапно почувствовал, что кресло вцепилось в него мертвой хваткой. Деревянные подлокотники держали его руки отростками, напоминающими когтистые пальцы.