Ведьма и закон. Игры вестников
Шрифт:
– И как? Спасла?
– Нет. Оцарапала. Он праздно по мирам бродил, медитировал, размышлял. Проход в Великие Пустоши вел…
Маруся начала смеяться, отчетливо представляя произошедшее далее. Пустоши – особое место уединения и паломничества. Проходы образуются в Пустоши самостоятельно и индивидуально для всякого паломника, чьи мысли кристально чисты. В том и заключается невероятная исключительность этого отрезка суши. Паломник, бродяжа по мирам, возвращается на место медитации опять же по решению Пустоши и вновь приступает к размышлениям. Короче говоря, Ярослав проник в созданный
– А Пустоши, сама понимаешь, только звучат приемлемо. На деле-то там дышать особо нечем и с вершины горы видно, что земля округлая! Я как увидела, так и выпустила ногти и на него верхом вскарабкалась. Он мне эту трусость до сих пор поминает.
Ведьма отставила кофе из страха просто-напросто его пролить и продолжила смеяться.
– В общем, пока он нашел, куда меня вернуть, и я прикипела, и он тоже.
– А бабушка?
– А он жил в поселке по соседству с нами. Дом купил. Бабушка поначалу сгоряча в милицию сходила. Вроде как взрослый мужик к девчонке привязался непонятно с чего. Потом бабушка и сама к нему прикипела, а через четыре года умерла. Мы перебрались сюда. Все, – вновь переключилась на реальность Женя. – Закончили. Сейчас выйдут. Глянь на Цверга.
Маруся последовала совету дочери Атума и не прогадала. На суровом военном челе сияла озабоченность, пока он пересекал приемную. Остальные участники совещания поглядывали в сторону уникальной ведьмы с плохо скрываемым любопытством.
– Маруся, пойдемте. – Ярослав от дверей кивком указал подчиненной зайти к нему.
– Да. – Руся подскочила и отправилась на ковер к начальству.
– Поздравляю. Ты у нас на постоянной основе.
– Спасибо, – искренне отозвалась ведьма.
– Только к рекомендациям Ликурга придется теперь прислушаться.
– Отправиться к врачевателям?
– Точно так. Лик поможет и проследит, чтоб тебя не дергали ненужные создания. С вопросом не затягивай. Хорошо?
– Хорошо, – слегка расстроившись и обидевшись, проговорила Козлова. Она, конечно, понимала, что Ярославу до ее фобий нет особого дела – это было очевидно с первой встречи. Зато до ее фобий, видимо, дознавались военные. И обоим ее шефам требовалось устранить этот косвенный рычаг давления.
– Ну вот, собственно, и все. Еще раз поздравляю, – улыбнулся Атум.
– Спасибо, – столь же искренне ответила Маруся и отправилась восвояси.
Зверобой задумчиво почесал затылок:
– А с чего «1А» вообще решили, что этот к нам имеет хоть какое-то отношение? Ну, забили его свои же в качестве жертвы богу или магу-поселенцу тогдашнему, да и дело с концом.
– Топором по роже? – Иму потыкал пальцами в перчатке темную сморщенную и все же практически идеально сохранившуюся кожу. – На манекен сдутый похож. Сюрреалистическая картина.
– Да хоть бы и топором. Они в мезолит и не такое творили.
– Почему в мезолит?
– Так, навскидку. По прическе смотрю.
– Ты тут еще и прическу видишь? – Иму с сомнением склонился к черному клоку спутанных грязных волос. – Где? Больно рано мы этого парня у людей забрали. Пущай сами бы и определяли, из какого времени труп.
– «1А» показалась подозрительной печать титанов на украшении, – вмешался подоспевший Ликург. Он развернул на экране увеличенные изображения бронзового браслета. На зеленоватой поверхности отлично проступал рисунок отрубленной головы с открытыми глазами, смотрящими в упор на зрителя. Остальную поверхность браслета украшали простые волнистые линии.
– Вот тебе и мезолит, – тихо проговорил Иму.
– А чего картинки? – не обратил внимания на аниото Зверобой. – Органику нам доверили, значит, а сплав нет?
– А сплав фонит. – Лик краем глаза покосился на часы, прикидывая время окончания совещания по Козловой. – Один из поселковых школьников после соприкосновения с печатью разумом обзавелся пытливым. Разряд скопился за века немалый, так что огорошило парня надолго. Вплоть до старости хватит. В остальном касаний не было прямых, резиновые перчатки спасают людей от большего, нежели они ведают.
– Пытливый разум, изображения волн и срубленной головы – Мимир [3] . Точно он. Больше некому.
– Вот и в «1А» к тому же выводу пришли.
– Знахарь? – Зверобой обернулся к распростертому на столе сплющенному за годы пребывания в торфянике телу.
– Гадать не будем. Подождем Козлову. Она нам и расскажет. Иму, – переключил внимание Эйдолон, – тебе не пора?
– Пора, – с удовольствием проговорил леопард и почти бегом сорвался к двери. – Понадоблюсь – звоните.
3
Мимир – великан в германо-скандинавской мифологии.
Зверобой проводил сослуживца задумчивым взглядом.
– И он галопом поскакал навстречу пухленькой зазнобе.
– Я не знаю, как ты находишь общий язык с Иншушинаком, продолжай и не оступись. – Лик воспользовался тем фактом, что они с чертом остались наедине, а потому все же позволил себе не пропустить замечание подчиненного мимо ушей.
– Секрет прост: дед-то мировой. В этом деле, главное, жене его на глаза не попадаться. А с Марусей теперь эта задача стала раза в два проще. Они с Ишникараб общий язык быстро нашли. Жаль, что тебя отдельно мучили, не увидел, чего она у судей чудила.
– Лучше мне не знать.
– И то верно, – согласился черт. – Это последняя проверка или нас еще дергать будут?
– Для вас последняя. А у меня с Козловой еще будут месяца через два.
– Понятно. Думаешь, мертвеца кто-то из наших приложил?
Именно эту фразу услышала Маруся, входя в кабинет.
– У нас есть мертв… Ой! – Ведьма не сразу заметила передвижной медицинский стол с темной сморщенной фигурой на нем. Не то чтобы он, стол, был слишком незаметным. Дело не в этом. Основную роль сыграла рассеянность Козловой. – Я думала, мы временно вне игры.