Ведьма и закон. Рождение легенды
Шрифт:
В центре, среди колонн силы стояла капсула. От нее ветвями расходились потоки и пронизывали, окутывали дом, прилегающую территорию, болота. Энергия в глубине потоков и колонн уже давно прекратила здоровое размеренное биение. Пульсация стала прерывистой, тяжелой. Гениальная инженерная мысль аптекарей состарилась без должного ухода и дышала на ладан.
Маруся подлетела и опустилась на пол рядом с капсулой. Это был источник, который когда-то давно Арно заключил в оковы летаргии и установил здесь, дабы питать нервную систему дома.
«Это
Гуниду отреагировал откровенным восхищением и любопытством. Дингир не только с готовностью стал источником силы для ведьмы, но и телепатию как должное принял. Лик же забеспокоился. Его прежде всего волновала безопасность его Рыжика. Маруся улыбнулась.
«Я справлюсь», – уверенно подытожила она.
Без сожалений и колебаний Руся объединила свои знания с чистой удвоенной энергией Вселенной и разбила капсулу. Окажись в летаргии у системы любое иное создание, она бы побоялась навредить, или хуже того, убить, но феникс – редкое и уникальное воплощение вечности. Они неуязвимы, смерть приходит к ним только тогда, когда они сами того пожелают, а значит, навредить простым разрушением Руся не могла.
Дом вздохнул в последний раз и затих.
Лик успел добежать до Рыжика и подхватить ее до того, как она упадет. Потеряв контроль, пыль взвилась в воздух и тут же осыпалась, покрыв все вокруг тончайшим серебристым слоем. Ликург осторожно прижал к груди бесчувственное тело Рыжика. Шут за спиной тоже признаков жизни не подавал.
– С ней все в порядке. – Дингир дошел до разбитой капсулы и с любопытством заглянул внутрь. – Я имею виду твою Марусю. Хотя и со второй тоже ничего страшного.
Гуниду вытащил спящую огненную деву.
– Ты когда-нибудь видел Жар-Птицу?
Лик отрицательно покачал головой, отошел в сторону, присел на пол и начал поглаживать Русю по щеке.
– Девочка моя, – ласково шептал он. – Я же просил…
– А я видел. Не эту конкретно, но они все создания глубоко неприятные. Будить не советую. Лучше уж со змием связаться.
– Могу познакомить, – простонала Руся, приоткрыв глаза.
– Да? – Гуниду оторвался от созерцания золотых переливов на коже феникса. – С Вуколой?
– С ним, – ответил за подчиненную Ликург. Он снова бережно приподнял Марусю. – Пойдем.
– Поздно. Мы с ним уже знакомы. Зато теперь понятно, откуда в ней это потрясающее отсутствие страха перед сильными мира сего. Кабы я с огнедышащим рос, тоже бесстрашным вырос.
– Я не говорила, что с ним росла, – прошептала Руся.
– Опс! – Как будто сожаление, но в голосе Гуниду не было и намека на оное чувство. – Лишнего сболтнул.
В коридоре путь богам преградила юная волчица, что привела гостей в сердце дома. Маруся ее увидела, когда глаза открыла и голову повернула, чтоб понять, почему остановились. Теперь образ девушки стал отчетливее и больше не колебался. Многочисленные раны, порванная одежда и печальный одинокий взгляд. Волчица подплыла
– Тридцать три – столько нас было. Тридцать два – столько нас стало. Сосудов было только девять. Тридцать третья – она. – Волчица подняла глаза на Марусю. – Теперь я могу говорить прямо – за это спасибо. Но вы не закончили.
– Почему? – тихо спросила Руся.
– Найдите нас, – прошептала девушка, растворив свое маниту в стенах.
– Неординарно, – восхитился Дингир. – Нерассеянных, заключенных в клетку случайно или нарочно, я видел, но такое со мной впервые. Чтоб кто-то самостоятельно создал из маниту силовой аналог физического тела и управлял им. При этом я готов поклясться, что волчица мертвая.
Лик никак не прокомментировал слова гиены. Гуниду дернул плечом и пошел следом за Эйдолоном.
– Может, она не сама создала? – задумчиво проговорила Руся шефу в грудь.
– Может, – согласился Ликург.
Вообще, она вслух произносить не собиралась, случайно вышло.
На улице их встретило ласковое тепло желтого карлика. Казалось, не изменилось ровным счетом ничего. Если бы Руся не была учеником аптекаря, разницы она бы точно не уловила. Под рисунком хромотипии не ощущалось больше того мягкого покалывания и шевеления, каким проходила сквозь маниту магия старого шабаша.
– Я сама могу идти, – спохватилась Руся, когда ворота поместья остались позади. Только шеф ее рвения к самостоятельности не оценил.
– Лежи. Сама она…
– Так, – вмешался в диалог Гуниду. – Ваша братия сюда уже вон спешит. – Он кивнул на команду во главе с Иму, подкинул феникса и оставил ее парить над поверхностью болота. – А мне пора. Очень хотел бы пропустить процесс пробуждения Жар-Птицы. Пока-пока, Рыжик!
Дингир с улыбкой помахал Козловой и вскочил на спину подоспевшему Желтопузику.
– Догнать? – взвыл аниото издалека. Лик отрицательно покачал головой.
– Я мог бы догнать, – сокрушался Иму, нарезая круги по комнате. – Здесь точно безопасно?
– Точно, – подтвердил Ликург. – Она уничтожила систему полностью.
– Киборг, да ты герой у нас! – тут же съязвил аниото.
– От героя слышу, – огрызнулась невпопад Маруся. Все еще обессиленная, она сидела в кресле в углу комнаты и внимательно разглядывала распростертую на кровати девушку. Впрочем, феникс вызывала интерес у всех.
– Шеф, если все выйдут, мне будет проще и спокойнее, – оглянулся на сослуживцев Зверобой. Именно ему, как представителю пламенных созданий, досталась участь будильника. Клеомен, в силу пережитых событий, на эту роль пока не годился.
– А кто все тушить будет? – возмутилась Горица, когда взгляд черта сосредоточился на ней.
– Я без нее не пойду, – угрюмо пробубнил Иму.
Зверобой остановил внимание на Клеомене и молча вопросительно поднял брови.
– Нет! А если тебе пламени не хватит?