Ведьма и закон. Рождение легенды
Шрифт:
– Я без него не пойду. Не смотри на меня так, – виновато улыбнулась Мос.
– Издеваешься? – искренне удивился Лик, когда очередь добралась и до него.
Зверобой сердито уставился на Марусю. Вот уж кому в комнате точно делать нечего.
– Единорога тебе в… – начала было излагать мысль Руся, но сил закончить ответ в эмоциональном ключе не хватило, поэтому она продолжила спокойнее и тише. – Короче, я тут посижу. Мне еще пыль в подвале собирать.
– В упряжку единорога ему? – Аниото повеселел и скрывать этого не собирался.
– Змий с вами! – беспомощно воскликнул
Черт отодвинул членов группы к стенам, вернулся к кровати и на пару минут застыл в задумчивости. Сознаваться, что нервничает, совсем не хотелось. Он летаргический сон-то видел впервые, не то что феникса. Черт сощурился. Совсем щупленькая птица. Ростом не больше ста шестидесяти сантиметров, с тонкой талией и нежными изящными изгибами тела. Маленькую голову украшали чуть оттопыренные уши, густая пепельная шевелюра и кукольное личико с пепельными бровями и ресницами. Кожа отливала золотом. В обоих мирах не существовало ни одного достоверного изображения феникса. Птицы уничтожали любой намек на правдивый исторический документ, а его автора ослепляли или вовсе лишали жизни. Отчего-то этому роду из поколения в поколение хотелось жить в окружении домыслов и легенд. Есть группа ученых, всерьез утверждающих, будто фениксов не существует и не существовало никогда. Даже доказательства своей теории имеют.
– Неспроста Дингир смылся, – прошептал беззвучно Зверобой. – Крыса всегда беду чует.
Он закрыл глаза и постарался настроиться на маниту феникса. Девушка почти не дышала, ее сердце билось настолько медленно, что уловить поток энергии в крови было крайне сложно. Наконец, Зверобою удалось зацепиться за теплое жидкое пламя. Он чуть подался вперед и впустил это пламя в себя, смешивая его с синим огнем своего маниту. Сердце феникса начало постепенно ускорять темп, одновременно пробуждая весь организм.
Зверобой открыл глаза. Языки ледяного пламени блуждали по его коже, запрыгивали на кровать и тяжелый балдахин, стремясь уничтожить все на своем пути, но замирали, сталкиваясь с желтым, почти белым огненным потоком, поглотившим ту часть кровати, где лежала она. Феникс застонала, с трудом села и открыла глаза. Черт завороженно уставился в светящиеся бесконечной силой озера.
Птица, в свою очередь, неотрывно смотрела в ледяные синие глаза незнакомца. Она никогда не думала сливаться силой с кем-либо, тем более с чертом. Сложно представить большую глупость, но опыт оказался на удивление приятным. За всю свою жизнь она впервые почувствовала холод, и это было так ново, так потрясающе необычно. Все еще завороженная взглядом этих синих глаз, Харикон вспыхнула сильнее, медленно поднялась, приблизилась к черту и поцеловала его. Отныне это был ее мужчина, и его мнение роли не играло. Феникс все всегда решает сама.
Зверобой замер от неожиданности. Женщины всегда проявляли к нему интерес – дело было привычным. Непривычной была сама женщина, точнее, девушка. Поцелуй ее тоже был весьма необычным. Одарив его волной нежного тепла, разлившегося по всему телу, феникс вспыхнула ярче и резко погасла.
– Ох, благодарю! – устало всхлипнула берегиня. – На вас воды не напасешься.
Харикон нахмурилась и медленно оглядела шестерых незнакомцев. Бог, ведьма с печатями аптекаря и сосудом, черт, два кота и водная дева – несовместимая компания, однако ж в них ощущалось полное единение. И принадлежащий ей черт входил в эту группу.
– Вы кто? – тихо спросила она.
И снова Зверобой замер. На этот раз мыслей его лишил хрипловатый глубокий голос.
– Ты защитник? – Феникс сосредоточилась на лице черта. Ее глаза изменили цвет, став черными, словно угли.
Зверобой согласно кивнул:
– Да. – Но тут же спохватился. – Что? Нет!
Все очарование птицы как рукой сняло. Он потух, вырвался из горячих объятий и отпрыгнул на добрых три шага.
– Защитник?! Я? – Черт обернулся к коллегам. – Что со всеми такое? Я похож на защитника?
Иму сначала прыснул, потом не выдержал и рассмеялся. Зверобой зло сощурился.
– Это не смешно!
– Какой странный. – Феникс спрыгнула с кровати и как была в одной полупрозрачной сорочке прошла мимо Зверобоя к окну. – Не защитник, и ладно. Мне не важно. В любом случае ты мой.
– Что?! – изумился черт под аккомпанемент нового приступа смеха аниото.
– Ты мой, – громче повторила Харикон, внимательно изучая живописный вид парка и болот за стеной. – Смирись.
– Как самочувствие? – выступил вперед Лик, придержав за плечо растерянного и возмущенного Зверобоя.
– Неплохое, – пожала плечами птица. – Хотя это странно. Должно быть отличное. Никакого прилива сил после отдыха не чувствую.
– Вы помните, когда, как и где уснули?
– Да. Уснула сама. Где говорить не стану. Проспала больше столетия. Что это за место?
– Поместье семьи Гуфо.
Феникс обернулась и с любопытством взглянула на бога.
– Гуфо? Что-то знакомое. Не помню, где слышала. Очередной коллекционер? – Птица вдруг нахмурилась и поджала губы. – Опять усыпальницу нашли? Да что за создания-то такие?! Ни смерти не боятся, ни пламени. Кто меня выкрал?!
Седые волосы взметнулись будто от порыва ветра и вспыхнули.
– Арно Гуфо, – мягко проговорил Лик. – Он уже казнен.
– Да?
Пламя погасло. Кукольное личико феникса приобрело обиженный вид.
– Как Вас называть? – учтиво поинтересовался Ликург, чуть приблизившись к птице.
Девушка прикусила нижнюю губу. Она часто заморгала, борясь с непрошенными слезами.
– Харикон. Что на этот раз? Выставляли на всеобщее обозрение за деньги? Или опять перепродавали на аукционах?
– Вот уроды! – искренне возмутилась Горица. Ей и в голову не могло прийти, что где-то существует жизнь более беспомощная, чем человеческая. Удивлена была не одна она.
– Тебя использовали, как батарейку для системы безопасности этого дома, – прервала повисшее тягостное молчание Руся. – Поэтому ты себя чувствуешь не так хорошо, как могла бы.
Феникс повернулась к ведьме.
– Вы ищейки?
– Нет. Мы сотрудники Межмировой уголовной полиции.
– Мне нужны знания и одежда, – Харикон огляделась по сторонам, нашла стул и присела на его краешек.