Ведьма из прошлого
Шрифт:
Я сел на место и снова посмотрел Анне в глаза.
— Давай подумаем, что эта “ведьма” сделала за все это время, кроме того, что нагнала страха. Оставила пару ожогов, что даже были не настоящими? Да, у тебя эти травмы были серьезными, я понимаю, адская боль, но если подумать — все это сходит через час — два. Настоящие ожоги такой силы не исчезают так быстро. Являлась во сне? Да она там даже ничего четкого сказать не может, — Анна сжала губы, опустив взгляд в пол, — я тебе скажу единственное ее проявление какой-то силы. Это ее материализация в ванной. И то по ощущениям это было ей самой мучительно и сложно. Она была
Анна посмотрела на дверь, не давая никакого ответа. Нет, я не рассчитывал убедить девушку, чьи силы оставались для меня загадкой, одним разговором в коридоре. Для этого я пришел сюда. Если Анна кому-то и поверит — то только себе самой.
Ведьма просила ей не верить. Это можно понимать по разному, но если вспомнить все, что происходило и собрать воедино, то можно вспомнить — сначала она попросила на нее не смотреть. А после уже прозвучало “не верь тому, что видишь”. Я вспомнил про этот камень, про тот день, когда на площади ведьма одурачила всю толпу, но почему-то потеряла контроль.
“Не верь тому, что видишь. Не верь мне”.
Она отправила послание. Во-первых — я должен верить только в то, что чувствую сам. По каким-то неясным пока причинам, ведьма не могла говорить правду — это во-вторых. И в-третьих — то, что мы увидели на площади, мы увидели не до конца. Она просила на нее не смотреть — на нее смотрела толпа, но ничего не видела. Я смотрел и видел лишь отвратительный образ классической ведьмы, как их и представляли в фильмах ужасов. Никто из толпы не видел правды ни до, ни после того, как морок ведьмы спал. Ее могла увидеть только Анна.
Поймешь
Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми
29 июня 1440 года
Гилберт присел на пенек и раскрыл дорожную сумку. Почти два месяца прошло после выброса тьмы, что был способен наверное уничтожить все живое, но никто из светлых хранителей так и не появился в окрестностях феода. Понятно, что с отдаленных уголков земли им скорее всего добираться нужно было гораздо дольше, но все же помня рассказ Вигмара Гилберт надеялся, что подобные ему так же, как и сама тьма, обитают где-то неподалеку.
С другой стороны, Гилберт понимал, почему на это надеяться было глупо. Тьма пришла сюда за светом, что собрался в деревне случайно восемь лет назад, и естественно делала все, чтобы не быть обнаруженной.
Гилберт даже думал отправиться на поиски, но пока не понимал, как ему найти подобных? Они и с Вигмаром оказались в одной деревне случайно. Если бы не темная ведьма, что была первой женой Вигмара, Гилберт так никогда и не познакомился со своим учителем.
Откусив яблоко, Гилберт вытер стекающий на подбородок сок, задумчиво вглядываясь в алеющий рассветом горизонт. Хоть он и не был лучшим учеником, но все же запомнил несколько правил. Одно из них — не соваться туда, где могут быть темные, в их ночи — путешествовать только от рассвета и лучше всего — по большим церковным торжествам. К сожалению, Гилберт знал, чем может закончится нарушение этого правила. Его учитель отдал жизнь за то, чтобы спасти ведьму, за которой теперь сам Гилберт не понимал, как открыть охоту.
С одной стороны, он в деталях помнил ту ночь и прекрасно понимал, что Анна и Вигмар что-то узнали. С другой — Гилберт понятия не имел, не обманула ли Вигмара Анна? Ведь он так же навсегда сохранил в памяти и ту ночь, когда вел связанную девушку домой, пытаясь успеть до рассвета. Она же тогда и сказала, что возможно это больше не она. Анна может думать, что у нее все под контролем, а на самом деле уже давно его потерять.
И в этих дебрях сейчас Гилберт плутал каждый день. Не зря же она просила не верить ей. Да и тогда, разговаривая с Сибилл, Анна завязала себе глаза наверняка думая о том же, о чем сейчас размышлял Гилберт.
Погрузившись в свои мысли Гилберт и не заметил, как небо заволокло тучами, закрывая землю от первых рассветных лучшей. Возможно он бы и обратил внимание, если бы не внезапно раздавшийся детский плач.
Гилберт хорошо знал эти места. Рядом с их деревней как раз была тропа к соседней, где лес был больше похож на березовую рощу. Там частенько баловались дети, и так же часто забредали слишком далеко. Для Гилберта, как для охотника, было не в новинку выводить таких из чащи и отправлять домой. Откинув огрызок в сторону.
Гилберт поднялся с места, с сожалением запахнув дорожную сумку. Тревожность он быстро списал на переживания за жизнь ребенка, отодвигая подальше свое истинное чутье. Все же Вигмар успел его научить не всему. Старый инквизитор убивал разных ведьм и знал, на что они были способны, видел своими глазами. А вот Гилберт кроме самой Анны по большому счету и не сталкивался никогда с настоящей тьмой. И сколько бы Вигмар не рассказывал, как работает это нутро инквизитора, все это было лишь теорией. А на практике спутать все гораздо легче.
Вот Гилберт и шел, что-то насвистывая себе под нос, пока соблазнившаяся хоть и маленькой, но светлой силой, темная ведьма, внимательно наблюдала за ним из-за кустов. Она скучала по настоящим битвам со светлыми, но ощущению, что раскатывается по телу, когда свет превращается во тьму. Ведьма и не рассчитывала, что встретит кого-то из светлых, ведь вся сила была в Анне, а старого инквизитора никто даже попробовать не дал. Ведьма сначала не поверила, когда учуяла свет в путнике. Конечно, риск был — все ее силы, что возможно было призвать в день торжества света, уходили на имитацию плача, но в конце концов в ее руках — внезапность и заготовленный нож. Пара ударов, и все. Парень на вид показался ей крепким, но она то уж поболее его пожила.