Ведьма из Старопяткино
Шрифт:
– Домом.
– Чем? – поперхнулась от удивления.
– Ну если дома все хорошо, чисто, уютно, ссор нет и ругани, зла никакого – и мне хорошо. А уже если ребятишки малые в доме, так лучше некуда. А если все плохо – болею я.
– Понятно. А как же пишут, что молоко вам ставить в блюдце надо, конфеты там, печенье, хлеб?
– Да сказочники, – недовольно отвернулся домовой.
Экономно, однако. Тут себя бы прокормить – деньги-то дома остались. Взяла с собой так, мелочь. И то случайно, сама не знала, зачем. Ну хоть домового кормить не придется.
– Тогда,
Он пожал плечами и лихо забрался на лавку за столом. Я проследила за его телодвижениями ошалевшим взглядом, крепко зажмурилась, досчитала то трех и снова открыла глаза. Сидит. На меня смотрит, да так, что только пальцем у виска не крутит. Так, надо срочно выпить чаю.
– А у бабы Зины твоей никакой травки успокоительной не было? – решила уточнить, наливая в алюминиевую кружку воду из бутылки.
– А я ж почем знаю, что у нее было. Трав у Зинаиды было много. Знала она в них толк, да у меня-то другие обязанности. Не обязан я за травами следить.
– Это ж какие у тебя обязанности? – хмыкнула я, ставя кружку на печку. Заодно заглянула в дверцу, проверяя, не прогорел ли уголь. Можно и подсыпать. Подбросила сразу три полных совка. Он внимательно наблюдал за мной, после чего задумчиво покачал головой.
– За домом я следить поставлен, чтоб не завалился, не развалился, чтобы печь не дымила. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула. – А чего так плохо следишь за домом?
– Что? – его маленькое сморщенное личико вытянулось от возмущения.
– Ну дом-то того и гляди развалится, – я следила за тем, как закипает в кружке вода.
Домовой посмотрел на меня как на умалишенную.
– Это с чего бы? – спросил он.
– Ну как с чего? Вон ставни поотваливались, крыльцо того и гляди завалится, фундамент в землю врос.
– Ты это про какой дом рассказываешь? – нахмурился мужичок.
– Про этот. Про какой же еще? – я сняла кружку и перелила воду в бокал с синими цветочками на боку, после чего опустила в него пакетик с чаем.
Дементий смотрел на меня, не отрываясь.
– Ничего нигде не заваливается. Чего зря наговариваешь?
– Ну как не заваливается? – начала я спорить. – Сам посмотри. К дому же страшно подходить.
– Да все с домом хорошо, – доказывал свое Дементий.
Я уже было хотела возразить, когда услышала за окном какой-то шум. То ли ветер, то ли скрип какой. Замерла, прислушиваясь.
– Ты слышал? – спросила у мужичка.
– Чего? Как у тебя крыша едет? Слышал, конечно. Вон черепица падает.
– Да нет, – я даже не обиделась. – На улице шум какой-то.
Не успела договорить, как звук повторился. Как будто снег скрипел под ногами. Это, что, по двору кто-то ходит? Я стала усиленно вспоминать, запирала ли дверь.
– Дверь закрыта? – спросила у Дементия, не надеясь на ответ.
– Закрыта, – важно кивнул он. – На засов. Как положено ночью.
Я почти успела расслабиться, когда с улицы донесся негромкий стон и вроде как разговор. Да близко совсем. Как будто под окном.
– Ну, а теперь слышал? – требовательно посмотрела на домового.
– Слышал, –
Как только были сказаны последние слова, меня просить больше ни о чем не надо было. Если кошка мяукает, значит, просит о помощи, значит, ей плохо, больно или… холодно. Зима же на дворе.
– Посиди тут. Я сейчас, – я накинула пуховик и вышла в коридор.
– Метлу возьму, – крикнул мне вслед Дементий.
Зачем мне метла? Я же не собираюсь двор мести. Заберу кошку и вернусь. Ведомая стремлением помочь нуждающемуся, я все же не забыла об осторожности. На крыльцо вышла не сразу – сначала огляделась с порога. Никого – и тишина. Спустилась по ступеням, посмотрела по сторонам. Ни следов кошки, ни мяукания. Я прошла до калитки и выглянула через забор. Может, она на улице сидит? Мало ли, забыл кто домой впустить перед сном. Нет, ни кошек, ни собак. Я уже собралась вернуться в дом, как услышала хруст снега. По дороге кто-то шел. Медленно, степенно. Странно! Кому это не спится в такой час? Если только влюбленной парочке. Я же помнила из старых советских фильмов, как в деревнях парни с девушками гуляли допоздна, да под гармошку. Но нет, это была не пара. Фигура принадлежала женщине. Да и халат, выглядывающий из-под куртки говорил об этом. Шапки на голове нет. Сапоги обуты на голые ноги. А ничего, что сейчас зима? И судя по ощущениям, минус перевалил уже за десятку и останавливаться на этом не собирался.
Я вышла за калитку, запахивая пуховик. Женщина приближалась. Обратила внимание, что ее походка была не совсем обычной, но никак не могла понять, что с ней было не так.
– Вам помочь? – крикнула ей. Вдруг человеку плохо. Оделась впопыхах, чтобы бежать за помощью, поэтому и не по погоде. Правда, женщина совсем не бежала. И тут меня осенило, что с ней было не так. Она шла строго по прямой. Не оступалась, не обходила ямы и кочки – она их просто не замечала, глядя только прямо перед собой, и на мой крик даже головы не повернула. – Эй, у вас все в порядке?
Незнакомка проплыла мимо, продолжая стойко меня игнорировать. Я проводила ее внимательным взглядом, потом оглядела пустынную улицу и в очередной раз подумала:
– Нет, надо отсюда валить. Любыми путями и способами.
После чего рванула в дом, закрыла дверь на засов и на всякий случай проверила – точно заперто.
– Ну что? Где кошка? – спросил Дементий, сидя на том же месте.
Я сняла пуховик, прошла к столу, села и пододвинула к себе остывающий чай. Головы не поднимала.
– Кошка, говорю, где, ненормальная?
– Можно подумать, вы тут все нормальные, – буркнула обиженно.
– Ты это кого имеешь в виду? – взвился домовой.
– Да вас всех в этой деревне. Заколдовано у вас тут, что ли? Уехать невозможно, по ночам черти что творится, жители как привидения бродят по улице, – не выдержала я.
– Какие жители? – нахмурился мужичок.
– Да откуда я знаю? – раздражение, замешанное на усталости и страхе, росло. – Идет вон, под ноги не смотрит, на голос не реагирует, прет напролом.