Ведьма модной индустрии
Шрифт:
Началась учеба. Первая неделя пролетела на одном дыхании. На осеннем балу, проходившем у нас в техникуме, Ольга познакомилась с милым курсантом. Мальчики из военного училища любили тусоваться на наших дискотеках. Нас же радовали своим присутствием Сергеев и Беликов, наши бессменные рыцари.
Как же я была рада началу учебы, идеи создания новых моделей просто захватывали меня с головой. Очень хотелось реализовать их, и получить оценку специалистов. На пороге маячил 1990 год. В России началась повальная джинсомания, изделия с поезда Москва-Пекин составили конкуренцию российской швейной промышленности, причем не в пользу нашей родной модной индустрии. Китайские футболочки и маечки замелькали на модницах-студентках
На технологии швейного производства мы пересеклись с Ольгой, она выходила с пары очень печальная, мы сразу это заметили.
– Что случилось, подруга, – забеспокоились мы.
Она уже месяц встречалась с курсантом из авиационного военного технического училища, и он решил с ней расстаться.
– Оль, брось его сама, – предложила я.
– Не могу, он меня первый бросил, – навернулись слезы на глаза девушки.
– Ну и фиг с ним, посмотри не на военных, а на гражданских. Давай мы тебе из Политеха кого-нибудь найдем. Маринка, попроси Беликова, чтобы он Ольгу с друзьями своими познакомил. В выходные все равно к нему в институт на дискотеку едем, – обещала я.
– У нее папа военный, она уже привыкла с военными общаться, – возразила Маринка.
– Да, диагноз, – опечалилась я.
После технологии пошли на моделирование, и поскольку настроение было не очень, то и коллекция у меня вышла грустная. Я отрисовала восемь траурно-черных платьев разной степени длины и силуэтов, от строгих прямых силуэтов с юбкой-карандаш, юбкой- годе, с юбкой-воланом, до А- силуэта, и каждый раз представляла в этих платьях Ольгу, которая стоит на могиле неизвестного курсанта, застрелившегося от неразделенной любви. А в руках она держит кроваво-красные гвоздики.
– Марина, поделитесь с соседкой по парте карандашами, а то похоже она сегодня на урок только черный карандашик взяла, – язвила преподаватель.
– Кира, почему у тебя вся коллекция черная? – задала вопрос Маргарита Андреевна. Ты считаешь это стильно?
– Почему вся, цветочки красные, – не поняла я вопроса.
– Какие цветочки? – удивилась преподаватель.
– Ой, то есть, я хотела сказать, туфли красные будут, и клатч, – выкрутилась я, выходя из ступора.
–Так и рисуй красные туфли и клатч, – не успокаивалась преподша.
Учительница отошла. А Маринка уставилась на меня. Я поделилась идеей возникновения данной коллекции. Подруга кровожадно улыбнулась и одобрила посыл. Настроение поднялось. А вы как хотели. Дизайнеры, они такие.
Второй курс пролетел незаметно, и нам осталось отучиться полгода на третьем, а это госы, диплом, производственная и преддипломная практики. Мы с Маринкой шли, что говорится ноздря в ноздрю, распределение на предприятия шло по баллам. Первыми выбор делали те студенты, у которых было больше баллов, и так пока не останется то, что останется. В общем, троечникам мы не завидовали.
В Липецке год назад открылся Дом моды, и две наши студентки, отработав там год, выскочили замуж за военных и умотали из города по распределению мужей. Поэтому там было сразу две вакансии художников-модельеров. Мы с Маринкой решили рискнуть, и хотя по баллам мы могли выбрать и другие города и предприятия, но возможность жить и работать вместе нас вполне устраивала. Парням нашим еще оставалось учиться два с половиной года, и они в расстроенных чувствах провожали нас в чужой город.
Ольгиного отца перевели в Ленинград, но пока, суть да дело, город переименовали Санкт-Петербургом, а случилось это в 1991 году. И подсуетившись, он помог дочери получить перераспределение в Питер. Взрослая жизнь наступала на пятки, пришлось становиться самостоятельными.
Глава 2 Липецк
Липецк, расскажу немного о своем новом пристанище.
Нас поселили в общежитии квартирного типа, в комнате был отдельный туалет, ванная, кухня. Жили мы с Мариной вдвоем. Комната была большая светлая. Мы тут же занялись благоустройством быта. Стены оклеили белыми обоями с тиснением под покраску, старую мебель, выданную нам кастеляншей, мы зашлифовали, загрунтовали, покрасили белой краской и покрыли лаком по дереву. Теперь мы жили в белой-белой комнате, с белой-белой мебелью. Но в таком дизайне обязательно должно быть яркое пятно, поэтому мы выбрали оранжевые занавески, которые невольно притягивали к себе взгляд, на подоконнике красным цветом кустилась герань. Нарисовали и повесили на стену стильный постер со срезом апельсина и капающего из него сока, художники мы или как. Кровати заправили бледно-серыми, с простроченными ромбиками оранжевыми нитками, покрывалами. Жизнь в Липецке нам понравилась, инфраструктура и теплый климат были привлекательными для того, чтобы задержаться тут подольше.
Единственное, что не устраивало, нас лишили творчества. Представьте, что птице подрезали крылья, именно так мы с подругой себя и ощущали. На работе нас заставили перерисовывать модели из западных журналов мод и строить для них лекала. Страна переходила на рыночные отношения, шили то, что, продавалось. Дом моды, из храма эксклюзивной одежды, превратился в фабрику ширпотреба.
– Пойдем на телеграф, переговоры с Питером закажем, – предложила я.
Разговор с Ольгой не обрадовал.
В августе 1991 года случился путч. И хотя Горбачев сохранил свой статус, ситуацию в России это никак не улучшило. В армии был разброд и шатание, денег у страны, содержать многочисленные войска, не хватало. Ольгиного папу сократили. Человек, отдавший родной дивизии всю сознательную жизнь, остался в сорок три года без пенсии в звании подполковника. На заводы было устраиваться бесполезно, предприятия в большинстве своем стояли без заказов, либо там не платили совсем, либо задерживали зарплату. Семью, по сути, кормила Ольга. Ее Дом моды, на удивление, держался на плаву, они заключили договор с американским партнером, и теперь отшивали «фирменную» одежду на своем предприятии, по американским лекалам и с их фурнитурой. Позже Ольга пристроила и маму к себе на работу в цех упаковки. Не имея швейного образования, и ни дня не проработавшая жена военного, стала прикреплять к «якобы импортным» изделиям иностранные лейблы и упаковывать модные шмотки в иностранные пакетики. Понятие “франшиза” в обиход еще не войдет долго.
Сослуживцы Евгения Петровича как-то раз собрались у Ситниковых в воскресенье расслабиться и устроили диспут.
–Из мировой державы, превратили Россию в страну третьего мира, – сетовал подвыпивший полковник Шангин.
– Союзные республики разбежались из Союза, как крысы с тонущего корабля. Всем захотелось суверенитета, – вторил ему майор Якимов.
– Самостоятельность республики получили, но как они работать будут? Не понимаю. Хрякнет скоро их экономика, как и наша, собственно, – заверил друзей Ситников.