Ведьма Пачкуля и Ойлимпийские игры в непутевом лесу
Шрифт:
— Это какая-то новость?
— Куда важнее новостей. Посмотрите на меня внимательно, — попросила Пачкуля и стала ровно. — Кого вы видите?
Ведьмы оглядели ее с головы до пят. Некоторые даже надели очки. Повисла тишина.
— Тебя, — в конце концов заключила Вертихвостка.
— Ну, разве что выглядишь хуже обычного, — добавила Шельма. — Одежда с помойки. Что еще сказать? Да и пахнешь ты, как бы поделикатнее выразиться, так, что за версту разит.
Все согласно закивали. В этом
— Хо-хо, — хмыкнула Пачкуля. — Но вы видите перед собой старую Пачкулю. Скоро же появится новая Пачкуля. Грядут серьезные перемены.
Ведьмы разочарованно вздохнули.
— Это и есть твое заявление? — скривилась Чепухинда. — Заявление-объявление. Ты хочешь измениться? И что здесь особенного?
Ведьмы могут легко превратиться в кого или во что угодно. Стоит лишь махнуть волшебной палочкой и произнести нужное заклинание. И вот она уже русалочка, кенгуру или щипцы для завивки. Делов-то! Зачем делать важное заявление?
— Все так. Но я не буду пользоваться магией, — объяснила Пачкуля. — Изменяться буду я лично и самостоятельно. Без фокусов. Я долго об этом думала, смотрелась в зеркало, и отражение мне совсем не понравилось. А по дороге сюда мне стало так худо, что и пером не описать. Знают только Хьюго и Шельма.
— Да уж, — согласилась подруга. — Бедная Пачкуля.
— Поэтому, — объявила Пачкуля, — я приняла решение прийти в форму.
Такое от ведьмы нечасто услышишь. Все пребывали в замешательстве и истерично хохотали.
— Смейтесь-смейтесь, — решительно сказала Пачкуля. — Только я бы на вашем месте не веселилась. Увидите, как я изменюсь, и языки проглотите.
— Неужели новая Пачкуля постирает кофту? — съехидничала Чесотка. — Хорошенькое начало!
Все так и попадали.
— Да я не о внешнем виде говорю, — обиделась Пачкуля. — И не о запахе. Обсуждать это можно и до утра, но не будем. Мы с Хьюго составили план. Как там говорится?.. Тело должно быть, как хлам?
— Храм, — поправил Хьюго.
— Да. Тело нужно почитать, как храм.
— Такое вроде в Средние века было… — пустилась в рассуждения Грымза, но Пачкуля остановила ее жестом.
— Храм, хлам, бедлам. Какая разница? Главное, что грядут большие перемены. Я начну ухаживать за собой и набираться здоровья. Вместо всякой гадости буду есть этот, гм…
Хьюго шепнул ей на ухо.
— Виноград и цветную капусту.
— Это разве полезно? — засомневалась Вертихвостка. — Виноград и цветная капуста?
— Разумеется. Фрукты, овощи и зарядка каждый день.
— Ладно, — оборвала Пачкулю Чепухинда.
Проныра указал на циферблат.
— Довольно с тебя. Мы когда-нибудь перейдем к новостям?
— Еще минуточку, пожалуйста! Я не закончила.
— Очередное важное
— Да.
— Только по-быстрому. Не собираюсь здесь всю ночь проторчать.
Пачкуля сделала глубокий вдох и окинула взглядом зал.
— Дело в том, — нерешительно начала она, — что нам всем следует измениться. Не только мне. Знаете, я буквально прозрела. Понадобилось лишь проваляться несколько часов в муках под кустом и познакомиться с белкой-попрыгуньей. В итоге мне в голову пришла гениальная мысль.
— Что она несет? — вздохнула Чесотка.
— Кусты, белки, какой-то бред. Можно попросить у тебя конфетку, Макабра?
Все тут же принялись шелестеть обертками, вспомнив о сладостях. Пачкуля навела на них тоску. Она говорила долго и непонятно.
— Вот видите? Об этом-то я и говорю! — вскричала Пачкуля. — Что мы едим? Лишь конфеты да жирную пищу. Конечно, это вкусно. Но взгляните на себя. Болят животы, зубы, появляется сыпь. Едва доковыляем до калитки, как уже одышка мучит. Колени хрустят, поясницу ломит.
Она обвела взглядом всех присутствующих.
— Макабра носит платья на три размера больше. От Грымзы достойных стихов несколько месяцев не слышно. Мы перестали варить снадобья. Метлы забыты и пылятся в чуланах. Мы превратились в сборище немощных старух, которые только чавкают конфетами, как свиньи.
Воодушевляющая речь Пачкули была по большей части правдой. Почувствовав себя виноватыми, ведьмы поспешно проглотили конфеты и попрятали мешочки и пакетики. Даже Чепухинда отставила болотные суфлюшки.
— Набиваем кошельки Йети, а сами теряем здоровье. Пора меняться. И если смогу я, то смогут и остальные. Будет нелегко, поэтому следует запастись терпением и поставить перед собой цель. Мы проведем День спорта.
Повисло напряженное молчание.
— Что она сказала? — спросила после паузы Чепухинда. — Что-то о спорте?
— Именно. Речь идет о величайшем событии, о котором будут говорить не один десяток лет. Хьюго мне рассказал. Оказывается, в Хамстердаме, откуда он родом, проводятся Ойлимпийские игры.
— Не Ойлимпийские, а Ойлимпийские, — поправил Хьюго.
— Ойлимпийские игры среди грызунов. Они очень популярны. Участвуют все: хомяки, крысы, мыши, морские свинки, горностаи и хорьки.
— Абсурд какой-то, — язвительно заметил Дадли. — Кучка прыгучих комочков меха. Бред.
Вернон бросил на Дадли гневный взгляд, и тот сразу же замолчал.
— А какой в этом смысл? — осведомилась Чепухинда.
— У нас будет цель: прийти в форму! А можно вообще бросить клич по лесу, чтобы собрались все: скелеты, тролли, волшебники, вампиры, зомби и вурдалаки. Все, кроме гоблинов. Всему же есть предел.