Ведьма Пачкуля и Ойлимпийские игры в непутевом лесу
Шрифт:
— Ойлимпийских.
— Перестань поправлять меня. К тому же Ойлимпийские звучит намного лучше. Как бы то ни было, в День спорта нужно бегать, прыгать, что-нибудь бросать…
— У меня есть вопрос по поводу бега, Пачкуля, — обратилась Шельма, поднимая руку. — Как мы будем бегать? По кругу? По прямой? С горы? Все побегут одновременно? А если кто-нибудь споткнется, нужно будет начинать заново? Где будет финиш? Кто будет объявлять? Как мы узнаем, что добежали? Обязательно ли надевать шорты? Можно ли бежать на высоких
— М-да. Вместо одного вопроса целая тысяча, — раздраженно буркнула Пачкуля. — Так мы тут до ночи просидим. Наша цель — дать делу толчок и обсудить основные задачи. А детали обрисуем позже.
— Плохая мысль, — возразила Грымза, старательно выводя на бумаге каракули и высунув от усердия язык. — По-моему, Шельма права. Следует с самого начала учесть все детали.
— Да нет же, — сопротивлялась Пачкуля. — Сейчас нам нужно набросать примерный план действий. Подробности скучны и могут подождать.
— Не могут…
Давайте на минуту оторвемся от их горячего спора, чтобы понять, из-за чего весь сыр-бор.
Состав спортивного комитета утверждали Пачкуля и Хьюго. Они проводили строгий отбор и просили кандидатов подготовить небольшую речь о порядке проведения Дня спорта. В комитет жаждали попасть все, кроме Чепухинды. Она хотела лишь, чтобы ее фотография попала в газеты.
В общем, в отборе принимали участие все ведьмы. Речи произносились пламенные. Жаль, что нет времени их здесь привести целиком. В итоге в комитет попала Шельма, потому что они с Пачкулей лучшие подруги; Грымза за свои писательские способности и Макабра (ведь она пригрозила Пачкуле расправой). Не повезло Туту, Крысоловке, Вертихвостке, Мымре, Чесотке, Тетере и близняшкам. Они очень расстроились и обиженные ушли домой.
— Слушай, — сказала Пачкуля. — Раз идея моя, значит, все будет по-моему.
— Вот как мы поступим, — зарычала сердитая Макабра, треснув по столу кулаком. — Прослушаем идеи и предложения от каждого. Я вот, например, за метание ствола.
— А как это? — вежливо спросила Пачкуля сквозь стиснутые зубы.
— Берешь ствол и бросаешь.
— А что такое ствол и где его достать? Я таких магазинов не знаю.
— Думаю, что срубленное дерево сойдет. Запиши-ка, Грымза.
— Знаете, а мне нравится бег с яйцом в ложке, — сказала Грымза, оторвавшись от выведения каракулей. — Забавная ведь гонка. Все бегут, спотыкаются, роняют яйца. Это так весело. В духе Ойлимпийских игр. Спорт и радость.
— По-моему, в спорте все должно быть серьезно, — возразила Шельма.
— Значит, будем воспринимать всерьез веселый бег с яйцом в ложке.
— Справедливо, — сказала Пачкуля.
Ей нравилась идея серьезно-веселой гонки с яйцом в ложке.
— Записывай.
— Не сабудьте про потнятие тяшестей, — вставил Хьюго и демонстративно напряг свои мышцы. — Тумаю, што легко смоку фсех попетить.
Напротив него сидел
— Веди себя прилично, Дадли, — пожурила его Шельма. — Он ведь наш гость.
— А как насчет бега в мешках? — предложил Очкарик.
— А прыжки в высоту…
— Не забывайте о трехногой гонке…
Каждый принялся голосить что есть мочи.
— Так, все. Хватит, — попыталась урезонить говорунов Пачкуля. — Метание ствола, бег с яйцом в ложке, бег в мешках, трехногая гонка, конкурс силачей, прыжки в высоту и эстафета. Итого семь соревнований. Вполне достаточно.
— А как они будут проходить? — задумалась Грымза. — Если все одновременно, будет суматоха и хаос.
— Объясни им, Хьюго, — попросила Пачкуля.
Сама она смутно себе это представляла.
— Фее просто, — заявил Хьюго. — Ф каждом сорефновании от команды фыступает один участник.
— А как их выбирать? — продолжала расспрашивать Грымза.
Она всегда любила доходить до сути вещей.
— Ну, например, в команде ведьм. Допустим, в одной гонке захотят бежать все.
— Тогда возьмем с собой Чепухинду, — придумала Пачкуля. — Все решения будет принимать она. Так справедливо?
— Никто не метнет ствол лучше меня. К тому же я и конкурс придумала. Или всем будет плохо.
— Не будет, — огрызнулась Пачкуля. — Это противоречит Ойлимпийскому духу. Мы должны быть командой, поддерживать друг друга и проявлять терпимость. Давайте продолжим. Нужно подумать о рекламе. Мы с Хьюго решили попросить Винсента Ван Вурдалака нарисовать плакаты.
— Даже не знаю, — засомневалась Грымза. — Он так любит красный цвет. Разве такой посыл подходит? У нас же День спорта, а не праздник мясников на поле битвы.
— Зато он недорого берет, — заверила ее Пачкуля и была права. — Нанесу ему завтра короткий визит.
— А кто скажет королю, что мы собираемся сделать с его садом? Кто решится? — спросила Шельма.
— Я, — ответила Пачкуля. — После встречи с Винсентом отправлюсь прямиком к королю.
— У меня вопрос, — встряла Шельма. — У нас будет судья?
— Хм… — нахмурилась Пачкуля.
Об этом она еще не думала.
— Пез судьи не опойтись, — решительно заявил Хьюго.
— Он будет решать, кто победил, — заключила Пачкуля.
— Об этом я и гофорю.
— Ты этого не сказал, — фыркнул Дадли. — Ты непонятно говоришь. Все это знают.
Шельма наступила ему на хвост, и он умолк.
— Он прав, — подытожила Пачкуля. — Думаем все. Кто будет судьей? Впрочем, я бы, конечно, и сама не отказалась. Может, я буду совмещать участие в соревнованиях и судейство? И получу за это золотую медаль?
— Так нельзя, — прервал ее Хьюго. — Это не по-спортифному. Судить должен тот, кто не участфует ф сорефнования.
— Чепухинда с этим справится, — предложила Шельма.