Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек
Шрифт:
— Слезай, тебе говорят!
Легенький, словно пушинка, хомяк брякнулся вниз и повел носиком.
— Фот это запах! — коверкая слова, вымолвил он. — Рас ты есть Пачкуля — мне сюда, — заключил хомяк и решительно прошествовал в распахнутые двери хибары, оставляя на пыльном полу дорожку крохотных следов.
От такой неслыханной наглости Пачкуля в буквальном смысле онемела.
— Ну и сфинарник, — продолжал хомяк, озираясь вокруг. — Ты што, никокда не убирать?
— Свинарник? Да как ты смеешь? — заверещала Пачкуля, как только к ней вернулся дар речи. — Не знаю, кто ты такой и откуда
— Я Хьюго, — отозвался хомяк, не переставая вертеть головой.
— Что-что ты сказал? Ты с юга? Да хоть с Северного полюса! Убирайся немедленно!
— О нет, я скасать Хьюго. Это есть мое имя.
— Тогда слушай сюда, Хьюго-с-юга: не знаю, чего ты от меня хочешь, но…
— Я хотеть работа.
— Работа? Какая еще работа?
— Помощник. Я читать саметку в гасете и приходить на собеседофание. Собеседуй меня. — Хьюго проворно вскарабкался по ножке стола, уселся спиной к пузатому чайнику и сложил лапки на брюшке.
— Вот еще. Ты мне не подходишь, так что проваливай.
— Откуда ты снать, если меня не собеседофать? — резонно заметил хомяк.
— Уж поверь моему опыту. Ты не тот тип. В традиционном понимании, разумеется.
— Кто есть тот тип? — продолжал допытываться Хьюго. Он обнаружил на столе хлебные крошки и теперь сосредоточенно запихивал их себе за щеки.
— Ну, коты, например. Хорьки, куницы, горностаи и все такое прочее. Летучие мыши, вороны. Иногда жабы, если, конечно, удастся найти более-менее башковитую, — пояснила Пачкуля и с досадой посмотрела на свою жабу, которая снова высунула голову из кляра и с интересом подслушивала разговор.
— Помощники, — продолжала ведьма, — они обычно злобные или безобразные, а лучше и то и другое. Кем они точно не могут быть, так это забавными пушистиками с нелепым акцентом.
— Намекать на меня? — уточнил Хьюго. Он говорил спокойно, но в глазах его сверкнул недобрый огонек.
— Угадал. Ты глянь на себя — такой пусик, такой очаровашка, аж смотреть противно. Впрочем, ты же хомяк, тебе положено. Вы на то и созданы, чтобы сидеть в клетках и щуриться от удовольствия, когда вас щекочут за ушком, вот так…
Пачкуля потянула к зверьку свой костлявый палец, но в следующую же секунду поспешила его отдернуть, ибо внезапно хомяк преобразился до неузнаваемости. Он вскочил на лапы, выгнул спину дугой и вздыбил шерсть. Верхняя губа его вздернулась, обнажив два ряда крепких острых зубиков, а из горла раздался неожиданно раскатистый зловещий рык. Будь у него хвост, он бы непременно хлестал им по бокам из стороны в сторону. Но поскольку хвоста не было, он хлестал усами по набитым щекам. Поистине, своим свирепым видом Хьюго мог нагнать страху на кого угодно!
Ведьма в испуге уставилась на хомяка. Впрочем, мгновение спустя он встряхнулся, шерсть его улеглась, усики опали, он вновь шлепнулся на зад и проворно почесал правой задней лапкой за левым ушком. Пачкуля подумала, уж не привиделось ли ей.
— У тебя есть поесть? — спросил хомяк как ни в чем не бывало. — Яплоки или там моркофки? Я приехать недалека.
— Нет, — рявкнула Пачкуля. — Убирайся. Собеседование окончено.
— Расфе? Но ты софсем не садавать мне фопрос.
Пачкуля вздохнула.
— Послушай, ты! — взревела ведьма.
— Хьюго, — подсказал хомяк.
— Да какая мне разница! Поставь себя на мое место! Ты хоть представляешь, что будет, если я приволоку тебя на очередное сборище? Нас же все засмеют!
— Фсе? Кто есть фсе?
— Ведьмы нашего шабаша, вот кто. Нас всего тринадцать, считая меня. Целая чертова дюжина, как полагается.
— Раскаши-ка поподробнее, — попросил Хьюго, заинтересовавшись.
— Ну, во-первых, у нас есть Достопочтенная Чепухинда, Предводительница шабаша. У нее в помощниках мелкий бес по кличке Проныра. Еще есть Шельма, моя лучшая подруга. Ее помощник — Одноглазый Дадли. Котов вообще многие держат. У ведьм-близняшек Бугага и Гагабу, например, тоже парочка сиамских — Антипод и Антикот. У Макабры-Кадабры — шотландский горный козел по кличке Хаггис. Так, кто там у нас дальше… У Вертихвостки — змея, у Туту — пара летучих мышей. У Мымры — дьяволенок Шелупоня, очень музыкальный, что есть мочи лупит по барабанам. У Тетери — ленивец, у Чесотки — стервятник, у Грымзы — филин, у Крысоловки — крыса. Вот, собственно, и все.
— Фсе, кроме тебя. У тебя никого.
— Уж лучше никого, чем какой-то хомяк. Нет уж, егшеибочки!
— Я не есть какой-то хомяк.
— Брось, парень, все хомяки одинаковы. А теперь ступай, да поживей, а не то как наподдам напоследок. И так угрохала на тебя кучу времени. Давай, проваливай, и наймись-ка лучше к кому-нибудь домашним питомцем.
— Уууууййййяяяяааааааа!
Ночную тишину пронзил душераздирающий вопль. Пачкуля завертелась волчком на одном месте, зажав рукой мочку левого уха, горевшую огнем от острой нестерпимой боли. Обычно такая боль бывает, когда вам в ухо всеми зубами вцепляется хомяк. Собственно говоря, именно это и приключилось с Пачкулей.
— Ой-ей-ей-ей-ей, — стонала ведьма, жадно глотая ртом воздух и не переставая скакать на одном месте. Она тщетно пыталась скосить глаза и сбить рукой маленький меховой комочек, который болтался у нее под ухом вне поля ее зрения. — ОЙ-ЕЙ-ЕЙ! УДИ! ОЦЕПИСЬ! ЩАЖЖЕ ОЦЕПИСЬ!
Хьюго не отпускал.
— УДИ, говорю! ОТЦЕПИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ ИЛИ Я ПРОВЕРНУ ТЕБЯ ЧЕРЕЗ МЯСОРУБКУ! Я СДЕЛАЮ ИЗ ТЕБЯ ФАРШ, УЖ ПОВЕЕЕЕЕЕРЬ…
Хьюго не отпускал.
— ХОЧЕШЬ СТАТЬ ХОМБУРГЕРОМ? ХОЧЕШЬ? Ыыыыы! — жалобно ныла Пачкуля сквозь стиснутые зубы, не переставая приплясывать на месте.
Хьюго не отпускал.
— Ну пожалуйста, — захныкала Пачкуля, меняя тактику и переходя от угроз к мольбам. — Отпусти, и я дам тебе хлебных крошечек. Целую гору! А еще яблочный огрызок, обещаю! ОБЕЩАЮ!
Хьюго не отпускал.
Пачкуля еще немного покружила по комнате, а Жаба-в-кляре даже зааплодировала, потому что ей показалось, будто ведьма решила потанцевать.
— Я НАЛОЖУ НА ТЕБЯ ЗАКЛЯТЬЕ! ВОТ УВИДИШЬ! ЕЩЕ КАКОЕ! — яростно заверещала Пачкуля и принялась рыться в памяти в поисках подходящего заклинания по удалению хомяков с ушей. Но все ее усилия оказались напрасны. Ничего такого ей на ум не приходило, а в голове вертелась одна единственная мысль: МНЕ БОЛЬНО!