Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек
Шрифт:
— Да, — строго сказала Пачкуля. — А именно то, что все вы мне порядком надоели и дальше так продолжаться не может. Вы обвалили мне потолок. Из-за вас моя лучшая подруга перестала со мной разговаривать, а мой любимый котелок получил пробоину. Это полное безобразие, и я всерьез подумываю о том, чтобы наслать на вас страшное выселенческое проклятие! Что, сдрейфили?
К ее великому удивлению, ни один из гоблинов даже бровью не повел. Несколько страшилищ хихикнуло, а одно — о ужас! — даже зевнуло!
— Предупреждаю, — продолжала Пачкуля дрогнувшим голосом. — Еще один звук, и вы мигом отсюда испаритесь.
— Валяй, насылай свое проклятие, — съехидничал Цуцик, придвигаясь поближе к Пачкуле.
— Гы-гы-гы, валяй, насылай, — поддакнули остальные гоблины.
— И нашлю, — пригрозила Пачкуля. — Всенепременно нашлю, если вы не снимете свои сапожищи и не перейдете на шепот раз и навсегда! Ну, так как?
— Как бы не так! — хором ответили бессовестные гоблины. Когда же Пачкуля грозно замахала у них перед носом волшебной палочкой, негодники развеселились и захлопали в ладоши.
Признаться, такой реакции Пачкуля от них никак не ожидала, ибо ведьминская волшебная палочка всегда была верным средством напустить страху на любого гоблина, ведь эти вечные головотяпы, грубияны и разини были единственными в лесу, кому не давалось искусство черной магии.
Пачкуля как следует тряхнула палочкой, чтобы убедиться в том, что она работает. Палочка отреагировала россыпью зеленых искорок и довольным урчанием. Значит, все было в порядке.
— Ну, берегитесь! — пригрозила Пачкуля. — Вот вам мое выселенческое проклятие номер один!
Дуйте ветры, буги-вуги. Злые гоблины в испуге Пусть бегут из этих мест И не водятся окрест!За этими словами не последовало ровным счетом ничего. Гоблины стояли на прежнем месте, подпихивали друг дружку локтями и недобро скалились. Пачкуля сердито уставилась на свою палочку и предприняла вторую попытку:
Дуйте ветры, хали-гали. Гоблины меня достали. Сдуйте их с земли лица, Дайте ведьме выспаться!Снова мимо. В толпе гоблинов раздалось сперва фырканье, затем сдержанные смешки, и под конец — подумать только! — они принялись хохотать как сумасшедшие!
Гоблины заливались так, что чуть животы не надорвали.
— Ничего не понимаю, — в растерянности бормотала Пачкуля, разглядывая свою палочку, переставшую подавать признаки жизни. — Странно, раньше она не барахлила…
— Дело-то пдоще пареной репы, — попытался объяснить ей Цуцик, утирая локтем выступившие от смеха слезы. — Точно говодю. Бидишь ли, нас уже выселили. Сюда, в эду сабую пещеру! Дак что мы десь набсегда! А-ха-ха-ха-ха!
— Что ты сказал?
— Сущую пдавду! Дочно, парни? Эдо все дот волшебдик, пдежний наш сосед. Доже вод бечно на шум жаловался, пдям как ды! Мы, конечдо, сказали старикашке бее, что о нем дубаем, а он заявил, чдо мы эдо, как его…
— Нарушаем общественный покой, — хором прорычали гоблины.
— Дочно, нарушаем обещанный спокой. Бот он и сослал дас сюда. На беки бечные. Дак что твои хиленькие заклинания десь ни за что не сдабодают!
Что правда, то правда. Волшебники умели колдовать, и заклятья их разрушить было нелегко.
— А-ха-ха! — затрясся от хохота Красавчик. — Смешно, пдавда?
— Не очень-то, — холодно отозвалась Пачкуля.
— Посдушай-ка, — продолжал Красавчик. — Мы могди бы прийти к этому, как его там…
— Компромиссу? — с надеждой в голосе подсказала Пачкуля.
— Дочно, к нему самому. Ты пдекратишь заявляться сюда с жалобами, а мы за эдо не станем сдавнивать двою пещеру с землей. Годится?
Никуда это не годилось. Пачкуля долго вглядывалась в злобную ухмыляющуюся физиономию Красавчика, решая, как ей лучше поступить: съездить ему по носу или же съехать самой прочь из этих мест.
На следующий день она съехала прочь.
Глава вторая
Квартирный вопрос
— Спасибо, милая, что приютила меня на время, — в который раз за прошедшую неделю благодарила Пачкуля Шельму, сидя на кухне ее уютного домика в самом центре Непутевого леса.
— Брось, дорогуша, ты меня ничуть не стесняешь, — соврала Шельма, держа за спиной скрещенные пальцы. Она, разумеется, простила Пачкулю за тот злополучный ужин, признав, что вины подруги в случившемся не было. Правда, для этого Пачкуле пришлось не один час поползать перед ней на коленях, взывая к ее милости.
Однако, дружба дружбой, но пора бы и честь знать. Пачкуля вот уже неделю жила у Шельмы в комнатке для гостей и переезжать не собиралась. Шельме же, как истинной домовитой хозяйке, с каждым днем становилось все труднее мириться с присутствием такой неряхи, как Пачкуля.
Ведьмы сидели за столом на кухне и завтракали. Шельма, которая была помешана на диетах, довольствовалась стаканчиком свежевыжатого пиявочного сока, Пачкуля же ни на чем таком помешана не была и уже успела уплести две тарелки блошиных наггетсов, три гриффоновых яйца, десяток тостов с медузным джемом и выпить тринадцать чашек горячей болотной водицы. После чего она с аппетитом прикончила остатки вчерашнего пирога со взбитыми сливками.
— Полагаю, мне все же придется заняться поисками собственного жилья, — прочмокала она, до блеска вылизывая тарелку.
— Какая жалось, — притворно всплеснула руками Шельма. — Тогда сбегаю за газетой, посмотрим, что там предлагают в разделе объявлений. — С этими словами она пулей вылетела из дому, даже не удосужившись подкрасить губы зеленой помадой.
Воспользовавшись моментом, Пачкуля залпом допила Шельмин пиявочный сок и направилась к кухонному шкафчику с целью порыться в хранившейся там коробке с печеньем. Пробираясь к заветной цели, она с опаской косилась на Одноглазого Дадли, помощника Шельмы, — огромного черного котяру с единственным уцелевшим желтым глазом, свернутым набок хвостищем и весьма скверным характером.