Ведьма? Психолог!

Гале Анна

После завтрака мы с Ирием принялись за дело. Он уселся катать яблочко, я пристроилась рядом. Чтобы «позвонить» по блюду, нужны магические способности, сама я никак не справлюсь.

— В кота превращаться будешь? — спросила я.

— Нет смысла перед ними таиться. Смотри, Любава и Каяна как раз вместе сидят, — Ирий наблюдал, как черноволосая и рыжеволосая ведьмы прикладываются прямо из горла к небольшому кувшинчику. — Пора говорить, пока они обе почти тверезые.

— Настоечка из мухоморов? — я тут же вспомнила первое утро в Лукоморье.

— А

кто его знает, что они пьют. Точно не компот.

Ведьмы без платков и в одних рубахах сидели за столом, я заметила, что их распущенные волосы — влажные. Щеки залиты естественным красивым румянцем, глаза блестят, разговаривают ведьмы громче, чем нужно и уже не слишком четко. Ирий прав, не компот они пьют, и скоро пытаться поговорить с ними может быть бесполезно.

Комната в блюде отражалась небольшая, вроде нашей избушки — такие же бревенчатые стены, такая же печь. На столе — жареные грибы с луком и кривобокий хлеб. Домовой у них явно не перетруждается. На краю стоит начищенное овальное блюдо, в нём — красное яблоко.

— Хорошо после баньки, — мечтательно прищурилась Любава. — В царских палатах тазик с водой лишний раз не принесут.

Я покосилась на Ирия. Благодаря ему, тазики с водой мне в комнату носили исправно.

— Со старым пеньком-то что делать будешь? — спросила Каяна. — Как тебя вообще угораздило ему такой подарочек принести?

Она прыснула, обе рассмеялись.

— Принести-то легко, — отмахнулась Любава. — Теперь нашелся бы кто-то, кто это исправить согласится.

— Самое время! — Ирий что-то прошептал и подтолкнул яблочко бежать по блюду быстрее.

Яблоко на блюде у ведьм само собой сдвинулось с места и медленно покатилось по кругу. Женщины недоверчиво уставились на блюдо.

— Защита стоит, — задумчиво проговорила Любава. — И кто это у нас такой сильный появился?

— Здравы будьте, ведьмы, — проговорил Ирий. — Уж простите, разрушил чары защитные. Разговор до вас обеих есть, тайный.

— И тебе не хворать, — бойко отозвалась Каяна. — Ты откуда такой взялся?

— Окстись, Кащей это, — прошипела Любава.

Рыжеволосая красотка трезвела на глазах. Каяна нахмурилась, её взгляд сфокусировался на блюде, в котором отражались мы с Ирием.

— Вот и ладно, что узнала, — продолжал муж. — Любава, не вздумай царю еще какое-нибудь яблоко приволочь. Он и без вас всех исцелится. А дело у нас такое: царевича Елисея женить надобно. Кто-нибудь из вас желает с царём породниться?

— А что? — заговорила Каяна. — Царевич правда так хорош, как сказывают? Я бы, пожалуй, и породнилась…

— Я бы тоже, — задумчиво произнесла Любава. — Только какой резон Кащею чужеземному, незнакомому, ведьму за царевича сватать?

— Олесе за то, что невесту подходящую найдёт, царь посулил грамоту на землю. Вот и думай, какой резон. Пока вам первым предложили, а коли никто из вас не согласится, так другую невесту поищем, — спокойно проговорил Ирий. — Молодые ведьмы вряд ли откажутся.

Любава

медленно кивнула.

— Ну что ж, кому Кащей в мужья подойдёт, — она прищурилась в мою сторону, — а кому — царевич. Я согласна.

— Эй, подожди, — вмешалась Каяна. — От царевича и я не откажусь!

Ирий закатил глаза. Я прикусила губу, сдерживая улыбку. Всё как говорил Ирий, ведьмы могут еще и передраться, не поделив такое «сокровище».

Однако подруги быстро нашли решение проблемы.

— Бросим жребий! — заявила Каяна.

— Монету, — согласилась Любава. — Только бросать будешь не ты.

— И не ты, — заявила рыжая ведьма. — Кащей, а монетку за нас бросишь?

За печкой Доклика тихо проскрипел что-то о малахольных бабах. Интересно, что сказал бы Елисей, если бы увидел, как ему ищут жену? Я бы из этих двоих, пожалуй, выбрала ему в супруги более взбалмошную Каяну, однако жребий пал на Любаву.

— Эх, не везёт мне сегодня, — без особой печали протянула рыжая ведьма и приложилась к кувшинчику. — У вас там ещё какого Кащея свободного нет?

— Змей свободный есть, — не удержалась я.

— И вот еще что, — ровным голосом продолжил Ирий, — клятва с вас, что обо мне не проговоритесь.

Ведьмы без особого энтузиазма проговорили:

— Телом и духом клянусь, луна мне свидетель, Ярило — наказатель, коли расскажем кому о новом Кащее.

— Погоди, кот чёрный — это ты, что ли? — сообразила Любава.

Ирий кивнул.

— Свидимся в царском тереме, — сказал он.

Яблочко остановилось, сеанс связи прервался.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Окончание отбора невест

Несколько дней мы с Ирием провели прекрасно. О царе и его отборе не говорили вообще, честно говоря, в эти дни я вообще не думала о царском тереме. Мы гуляли по лесу, любовались, как растут на поляне две будущие молодильные яблони, по ночам любили друг друга на русской печке. Ирий и Доклика взялись пристраивать новую комнату к избушке и договорились, что дверь из комнаты в комнату они прорубят в последнюю очередь. Ирий своим кащеевским искусством свалил несколько деревьев, а затем они с Докликой увлечённо обрабатывали бревна.

Возвращаться в царский терем мне хотелось меньше всего на свете. Насколько же лучше сидеть вечерами в маленьком бревенчатом домике в обнимку с мужем. Уютно светятся глаза редкой птицы-филина, попискивает за печкой новый Мурчик, скрипит-ворчит добродушный Доклика — и никаких интриг и недомолвок.

— Полетим ненадолго, душа моя, — пообещал Ирий. — Два-три дня — и назад. Я и сам долго в царских палатах не выдержу.

Мы вылетели в стольный град в последний день назначенной Данияром седмицы. Вернее, не совсем в стольный град: по дороге завернули к змею. Ирий точно так же опустил ступу неподалёку от молодильных яблонь. На этот раз Горыныч появился из-за кустов сразу, словно сидел в засаде. Как оказалось, так оно и было.