Ведьма работает
Шрифт:
– Ты кто такая? Как ты сюда прошла? И что тебе надо?
Лучше всего я за всю свою сознательную жизнь научилась только одному: самозабвенно косить под дурочку. Цирин, читая мне очередные нотации после моих постоянных проказ и безуспешно пытаясь воззвать к моей от рождения не существующей совести, каждый раз уверенно утверждал, что я – самый настоящий профессионал в этом деле, любому могу фору дать. Вот этим своим любимым делом я сейчас и занялась. Благо, перед выходом из-за жутко теплой для середины весны погоды надела сарафан, чисто крестьянскую одежду, так что теперь одна рука якобы машинально стала теребить яркую оборку на груди, отвлекая внимание паренька от
– Ой, а вы кто? Сторож, да? Давно тут живете, да? Я травница местная, целительством вот подрабатываю. Была тут пару дней назад… Мне тут денюжку обещали за зелья приготовленные… Или не тут? Я, мабыть, заблудилась?
И голосок потоньше, чтобы был жалостливый и плаксивый. Ну и рожицу состроить попроще, конечно. Хорошо, что у меня на лбу, в отличие от многих моих родственников, все поколения моих славных предков не отпечатались, при большом желании могу в случае чего и за крестьянку-простушку сойти. Ну? Купишься или нет?
Купился. Смотрит самодовольно, с явным презрением и чувством собственного превосходства.
– Травница, говоришь? Ну заходи, раз пришла. Мне травница не помешает.
Повернулся и пошел в темный дом, даже не соизволив проверить, иду ли я следом. Нет, ну вот кто так вообще делает? Кто подставляет спину незнакомому человеку? Вот что за наивняк, а? Я такой в его возрасте уж точно не была!
Ладно, топаю следом за ним, боясь поломать все четыре конечности в полной темноте. Он что, на свечах экономит? И опять никакой магии. Защита у места сильная, а вот его хозяин совсем без магии живет. Не сходится у меня ребус что-то… Боги! Темнотища такая, что хоть глаз выколи! Пришли наконец-то. Заходим в комнату. На улице солнце, а здесь – полумрак: единственное окошко завешено плотной темной шторой. Так, а что это там у в углу??? Не может быть…
– Ой, у вас там мертвецы???
Угу, и визгливости побольше. Правильно, так и надо. Вон как скривился.
– Не верещи. Живы они. Просто спят.
Да-да, расскажи мне об этом. Нет, то, что живы, вижу, но вот то, что ты их настойкой на дурман-траве напоил, и похоже, что не в первый раз, я тебе еще вспомню. Да и Цирин порадуется. Это ж надо: дурман-травой людей опаивать!
– Правда? Ну ладно… Ой, а вы кто?
Ух, ё-мое, вы посмотрите-ка, как сразу приосанился-то. Аж смотреть противно. Ты ж, паренек, прост, как две копейки. Явно бастард. Потому и волос рыжий. Из законнорожденных среди аристократов рыжих никого никогда не было. Этот цвет, по древнему поверью, как метка для тех детей, что были благородными на стороне нагуляны (за исключением императорской семьи, но там случай особый). Интересно, то чудо, что сейчас передо мной стоит, об этом знает? Или он наивно считает себя настоящим рыцарем?
– Я?! Я – сам Кощей Бессмертный! Ты поняла, кто перед тобой??? Трепещи, травница! И смотри мне в глаза! Сейчас ты будешь спать! Спать, я сказал!
А пафоса-то, пафоса… Ой, да меня, похоже, пытаются загипнотизировать. И как неумело! Эх ты, горе луковое. И где тебя, такого, все это время растили. И кто ж тебя воспитывал? Ну ничего толком сделать не можешь.
Привычный взмах рукой, и рыжик стоит передо мной в той позе, в которой стазис его и застал: одна рука покоится на боку, другая вытянута в мою сторону в патетическом жесте, глаза безумно вращаются в глазницах. Да уж. Красавец, что и говорить.
«Профессор, у меня для вас подарок».
Опасливое:
«Еще один? И кто на этот раз?»
«Сам Кощей Бессмертный».
Долгое молчание. Потом:
«Это ты так умно пошутила?»
Хмыкаю:
«Если бы. Этот хмырь как раз и украл несколько дней назад людей из-под носа у китежских стрельцов. Гордо именует себя Кощеем. Сейчас в стазисе застыл».
Смешок.
«Весело живешь, Магдалена. Самого Кощея в стазисе держишь. Открывай портал».
Открыла. Цирин, высокий стройный архимаг, мой бываший учитель и глава магической академии, вышел, элегантно одетый, впрочем, как обычно. Он что, и спит в этом черном костюме? Ректор между тем внимательно осмотрелся, нахмурился, увидев троих опоенных дурманом, небрежно сваленных, как мешки, в углу комнаты, потом повернулся к парнишке и прищурился:
– Магии в нем крайне мало. А вот гонора, похоже, чересчур много. Я забираю всех. С ним пообщаюсь, надеюсь узнать много интересного; а эту троицу надо выводить из зависимости аккуратно. Сама ты с этим не справишься, знаний не хватит. Я смотрю, выпили они уже очень много. Теперь здесь только опытные целители могут помочь. Кстати… Ты заметила?
– Что он рыжий? Да. Интересно, кто постарался?
– Вот это-то я и хочу выяснить. Как-то не вяжется его облик с заклинанием для отвода глаз. Хотя… Мог и амулетом поработать. Но в это как-то не верится…
Профессор аккуратно перенес через портал и «Кощея», и троих одурманенных, а я, с наслаждением отдернув пыльную плотную штору, впустила в комнату дневной свет. Буквально сразу же в коридоре послышались уверенные шаги друга. Вот же нетерпеливый. Мог и подождать, пока позову.
– Что здесь было? – хмуро поинтересовался оборотень, едва зайдя в помещение.
Я пожала плечами:
– Да вот, пообщалась с одним гипнотизером доморощенным. Звал себя Кощеем Бессмертным. Мальчишка лет шестнадцати. Рыжий, щуплый. Магии мало. Это из-за него люди пропали. Он держал их здесь и поил все время настойкой на дурман-траве. Меня загипнотизировать зачем-то попытался. Цирин забрал всех.
– Гм… Кощей, говоришь? Да еще и рыжий? Сумасшествие какое-то. Ты комнату уже осмотрела?
– Нет. Как раз собиралась.
Комната как комната. Небольшая, пыльная, пустая, нежилая. И никаких улик. Ничего. В чулане и коридоре, которые я, не жалея сил, освещала магией, тоже пусто. Жаль.
Выйдя из домика, я первым делом сняла со здания и дворика заклинание для отвода глаз и тут же услышала за спиной изумленный возглас стрельца, мявшегося неподалеку, у калитки:
– Так это ж Аники-кузнеца дом-то! То-то я смотрю и понять не могу: местность вроде бы знакомая, а сообразить, что здесь должно быть, как-то не получается.
Мы с оборотнем, многозначительно переглянувшись, обернулись к говорившему.
– Что-то на кузницу совсем не похоже, – заметил Ники, внимательно смотря на подчиненного.
Тот пожал плечами, по-видимому, не заметив скепсиса в голосе начальника:
– Так кузнец – это не профессия, а прозвище. Он любил говорить: «Ну вот, сейчас и подкуем дело твое».
Хм…
– «Любил»?
– Да, госпожа ведьма, – почтительно ответил паренёк, – он был сильным черным колдуном, поговаривают, из ваших-то, из аристократов, гордый больно, да только ярко-рыжий. Исчез как-то совсем внезапно, где-то за пару месяцев до вашего здесь появления. Пропал однажды утром, словно его и не было его никогда, и вещи свои колдовские с собой забрал все. А домик этот так и остался без хозяина стоять. Людям в нем было боязно находиться: будто выгонял кто каждого, пытавшего зайти внутрь. Народ-то, грешным делом, все на домового, хранителя домика, списывал. А вот теперь как знать, может, это дух самого Аники и был… Может, он уже того… Помер давным-давно…