Ведьма с Портобелло

Коэльо Пауло

Вопросы следовали один за другим – я не в силах была оборвать эту цепь. Не могла перестать отыскивать причину, по которой мы сидим здесь вдвоем, не произ­нося ни слова. И вдруг, по прошествии пяти или десяти минут, казавшихся бесконечными, она улыбнулась.

Я ответила улыбкой, и владевшее мной напряжение ослабело.

– Постарайтесь быть другой. Больше ничего не надо.

– Не надо? Сидеть в молчании – значит быть дру­гой? Уверена, что в эту минуту в Лондоне тысячи людей испытывают безумное желание перемолвиться словом хоть с кем-нибудь, а вы мне говорите, что молчание из­менит меня?

– Сейчас,

когда вы говорите и тем самым переустра­иваете Вселенную, вы в конце концов убедите себя, что вы – правы, а я – нет. Но ведь вы же сами видели: пре­бывать в молчании – это нечто совсем иное.

– Это неприятно. И ничему не учит.

Она, казалось, не обратила на мои слова никакого внимания.

– В каком театре вы работаете?

Наконец-то моя жизнь вызвала у нее интерес! Я вновь обретала статус нормального человека, имею­щего профессию и все прочее! Я пригласила ее на свой спектакль, ибо видела единственную возможность ото­мстить в том, чтобы продемонстрировать умение, кото­рого лишена Афина. А вынужденное молчание остави­ло во рту горький привкус унижения.

Она спросила, может ли взять с собой сына. И я ска­зала – нет, это пьеса для взрослых.

– Что ж, тогда оставлю его с бабушкой… Давно я не бывала в театре.

Она ничего не взяла с меня за консультацию. Я рас­сказала другим участникам постановки о своей встре­че, и всем ужасно захотелось взглянуть на это загадоч­ное существо, которое при первом знакомстве просит только посидеть молча.

В назначенный день Афина появилась в театре. По­сле спектакля пришла ко мне в уборную поздоровать­ся, но не сказала, понравилось ей или нет. Мои коллеги пригласили ее в бар, и там она вдруг сама начала гово­рить о том, что при первой нашей встрече оставлено было без ответа:

– Никто – и даже сама Великая Мать – никогда не желал бы, чтобы в качестве прославления божества практиковался чистый секс: обязательно должна при­сутствовать любовь. Вы сказали, что встречали людей такого типа? Будьте осторожны…

Мои друзья ничего не поняли, но тема им понрави­лась, и они буквально засыпали Афину вопросами. Но я насторожилась, слыша, как она отвечает: создавалось впечатление, будто у нее самой – не слишком богатый опыт по этой части. Она говорила про обольщение, описывала ритуалы праздников плодородия, а завер­шила свой рассказ греческим мифом – без сомнения, потому, что при первой нашей встрече я упомянула о древнегреческих корнях театра. Не иначе как всю неде­лю готовилась блеснуть своими познаниями.

– После тысячелетий мужского владычества мы возвращаемся к культу Великой Матери. Греки звали ее Геей, и в соответствии с мифом Она родилась из хаоса, царившего во Вселенной. Вместе с ней на свет появился бог любви Эрос, а потом Она родила Небо и Море.

– От кого? – осведомился кто-то.

– Ни от кого. Есть в биологии понятие, именуе­мое «партеногенез», то есть способность производить потомство без участия мужской особи. Существует и мистическое понятие, к которому мы больше привык­ли, – непорочное зачатие.

От Геи произошли все прочие боги и богини, кото­рые позже заселили Олимп, и в том числе – наш милый Дионис, ваш кумир. Но по мере появления городов-государств культ Геи вытеснялся культами Аполлона, Ареса, Зевса – каждый из этих богов прекрасно разби­рался в своем деле, однако ни один из них не был на­делен тем очарованием, которое присуще

было Матери всего сущего.

Вслед за тем Афина принялась расспрашивать нас о нашей работе. Режиссер спросил, не хочет ли она про­честь нам несколько лекций.

– О чем?

– Обо всем, что знаете сами.

– Честно говоря, все свои сведения об истоках теа­тра я почерпнула из книг, прочитанных за эту неделю. Знания надо приобретать по мере надобности – так го­ворила мне Эдда.

Моя догадка подтвердилась!

– Но зато я могу поделиться с вами другим – тем, чему научила меня жизнь.

Все согласились. Никто не спросил, кто такая Эдда.

Дейдра О'Нил, она же Эдда

Я не раз говорила Афине: не стоит ей проводить здесь все время для того лишь, чтобы отвечать на дурацкие вопросы. Если уж какая-то группа людей решила принять ее в качестве учителя, почему бы не использовать этот шанс, чтобы действи­тельно стать учителем?

– Делай то же, что всегда делала я.

Постарайся обрести душевное равновесие в те ми­нуты, когда ты чувствуешь себя самой ничтожной из людей. Не верь, что это плохо: пусть Мать вселится в твою плоть и в твою душу, откройся ей через танец, или через безмолвие, или через самые обыденные, рутинные дела и поступки – приготовь, например, ужин, отведи сына в школу, приберись в доме. Все это – поклонение Матери, если только сумеешь сконцентрироваться на присутствии в настоящем моменте.

Никого ни в чем не убеждай. Когда чего-то не зна­ешь – спроси или докопайся сама. Но, совершая поступки, будь подобна безмолвно струящейся реке, от­кройся энергии. Верь – об этом я сказала тебе в нашу первую встречу, – просто верь.

Верь, что ты можешь.

Поначалу ты будешь пребывать в растерянности и смятении. Потом придешь к выводу: все думают, буд­то обманываются. Все люди, сколько ни есть их на зем­ле, склонны предполагать худшее: все боятся болезни, вторжения, нападения, смерти – так попытайся же вернуть им утраченную радость бытия.

Будь светла.

Перепрограммируй себя так, чтобы ежеминутно при­ходили тебе в голову лишь такие мысли, которые заставят тебя расти. Если впадешь в ярость или в смятение, поста­райся сама посмеяться над собой. Смейся, хохочи над этой озабоченной, подавленной, тоскливой женщиной, уверен­ной, что ее проблемы – наиважнейшие. Смейся над этой абсурдной ситуацией, ибо ты – это проявление Матери. А еще верь, что Бог – это человек, следующий правилам. На самом-то деле большая часть наших проблем сводится к этому – к необходимости следовать правилам.

Сосредоточься.

Если не найдешь ничего, на чем ты можешь сфокуси­ровать свой ум, сосредоточься на дыхании. Через твои ноздри проникает светоносная река Матери. Слушай удары сердца, следуй свободному течению своих мыс­лей, которые ты не можешь контролировать, контроли­руй свое желание немедленно подняться и сделать что-нибудь «полезное». Каждый день в течение нескольких минут сиди, ничего не делая, и постарайся извлечь из этой праздности как можно больше.

Когда моешь посуду, молись. Благодари уже за то, что есть тарелки, требующие мытья: это значит, что на них раскладывали еду, что ты кого-то накормила, что позаботилась о ближнем, приготовляя еду, накрывая на стол. Думай о том, скольким миллионам в эту ми­нуту решительно нечего есть и не для кого накрывать на стол.