Ведьма. Пробуждение

Чередий Галина Валентиновна

Он и остальные парни подперли задницами подоконник и мрачно взирали на меня, а Светка с Наташкой плюхнулись напротив. Оля же взгромоздилась на кухонную стойку. Все требовательно и невесело уставились на меня, офигевшую.

– Вы чего? – обвела я взглядом всех присутствующих.

– Рассказывай, Люська, кто тебя обидел! – потребовал Макс. – Мы за тебя глаз на жопу живо натянем!

– Да, Люсь, – поддержала Светка. – Ты не должна бояться и молчать! Сейчас уже не те времена, что с рук все может всяким мажорам сойти! Если тебя… того… то мы их засадим. Или денег столько отожмем, что

по миру пойдут. Сейчас это быстро.

– Того? Да никто мне не того! Серьезно!

– Нет? Тогда ты кого-то реально, что ли, завалила? – насупился Володька. – Не Вадика хоть своего? Поймала с кем?

– Ты сдурел? Я похожа на человека, способного на кого-то напасть?

– Ну… когда пришла, была очень даже похожа. Ты не бойся, если менты придут, мы тебя прикроем. Скажем, что дома вовремя была. А шмотки вон Светка мигом оттащит на помойку.

– С ума сошли? Вы в курсе, что это преступление было бы?

– Да пофиг! Как будто ты бы хорошего человека замочить могла, – беспечно отмахнулся Макс. – Если завалила – значит заслужил.

– Охренеть у вас логика.

– Ты ешь и рассказывай! – приказала мне Ольга свыше. В смысле сидела она выше всех.

– Ладно. – Я зачерпнула ложку искусственно пряного горячего бульона, проглотила, открыла рот… и вдруг поняла, что не могу сказать ни слова.

– Ну же! – заерзала Наташка напротив.

Я попробовала еще раз, и снова ничего. Слова как вязли на языке.

– Не могу, – изумленно пробормотала, откладывая ложку.

– В смысле?

– В прямом. Не могу.

И скрываясь от дальнейшего допроса, я сбежала в комнату, где забралась под одеяло, накрываясь с головой. Вот сейчас я усну, буду спать-спать-спать, а завтра все раз! – и пройдет. Должно пройти!

– Худая хатенка эта, хозяйка, – раздалось где-то над моей головой. – Тесная. Угол мышиный поганый. И приткнуться мне негде. Домой бы нам!

Глава 5

Я дернулась в испуге под одеялом, узнавая голос звезды французского кино минувших лет, но только зажмурилась посильнее. Вдруг если игнорировать, как тот шепот-журчание в душе, то он сам собой рассосется. Но как бы не так!

– Хозя-я-яйка, плохое тут место, говорю-ю-ю-ю! – заканючил пришелец.

Заканючил! Тем самым голосом Делона, что я помню из маминых любимых киношек. Ясное дело, что это не оригинал, а всего лишь голос актера дубляжа, но звучало… ну, причудливо как минимум. – Пыльно-о-о-о, тесно-о-о, жрать нечего-о-о! Шастают всякие туда-сюда-а-а!

Я таки не выдержала и, раскрывшись, села на постели. Икона мужской сексуальности прошлого века обнаружился в углу за моей кроватью верхом на тумбочке. Как и положено иконе, очевидно. И как он только туда протиснулся и тумбу эту, видавшую виды и черт-те сколько жильцов-пользователей до меня, не развалил. Я ее лишний раз и тронуть боялась, так она начинала каждым стыком и шурупом содрогаться, ну чисто холодец из фанеры.

– Вы кто такой и как тут оказались? – отказываясь сдавать без боя свое здравомыслие на поживу всякой мистическо-глючной херне, вопросила я.

– Мы? – нервно как-то огляделся псевдоактер. – Так один я. Слуга твой верный. Алькой кликают.

– Слуга? – скрывая изумление, строго нахмурилась я, и красавец-брюнет заерзал на своем насесте и замерцал. Серьезно! Раза три, как помехи какие-то будто на экране. Раз – нет его, раз – опять сидит.

Но я упорно пялилась, даже не моргая. Врешь, меня этим не проймешь! Я нормальная!

– Буду, буду слугой, коли примешь меня, новая хозяйка, – заметно смутившись, еще сильнее заерзал на тумбе пришелец и вдруг шмыгнул носом и жалобно заныл: – Прими, а? Ну куда мне горемычному податься? Как мне без хозяйки-то? Только погибай сирым и убоги-и-и-и-им, бесприютным да бесхозны-ы-ы-ы-ым!

– Обалдеть, – мотнула я головой и шикнула: – Да тише ты!

– Я ем мало, чесс слово. А послушный какой – чудо! Другого такого исполнительного тебе не сыскать во всем городе! Ночами глаз не сомкну, – затараторил он, не давая мне больше сказать, – и постираю, и уберусь, после меня ни пылинки, ни пятнышка нигде не отыщешь! И есть сготовлю яств любых. Хошь крусаньев этих заморских к завтраку напеку, а хошь макаронов с этой… бешамелью или зеленью басурманской… как бишь ее… пестой, вот! Я все могу, честно! Меня старая хозяйка всему выучиться заставила!

– Стоп! – выставила я перед собой руку решительно. – По-твоему, я похожа на человека, который может себе позволить слугу? И зачем он мне? Алло, у меня полмесяца каждого из заморских яств только доширак!

– Так я и раков могу! – закивал Делон с готовностью. – Хошь в рассоле пряном, а хошь в пиве. А могу и вовсе по-царс…

– Да какие, блин, раки?! – взорвалась я.

– А хоть мелкие, хоть здоровые. Всяких могу. И этих даже… как же их… омарьев морских тоже! А еще эту гадость всякую, что в ракушках, и гадов разных ползучих, прости господи, под соусами. Я полезный, хозяйка, клянусь тебе!

– Господи! – я закатила глаза, сдаваясь под напором нахлынувшего безумия. – Да не нужен мне слуга! Ни с раками, ни с гадами, ни с ракушками, ни с фуагрой! Ну куда?

– Так тут ясное дело, что никуда, – вроде как и приободрился Алька. – Негде мне, бедолаге, приткнуться. Так ты в дом свой новый переходи, а там уж и место мне, и тебе приволье. Нет этих соседей твоих дурных и домового местного злющего. У нас там свой домовой, Никифор. Он понимающий, уважительный. А местный тебе все равно жизни теперь не даст, сам мне сказал, полено темное. Мол, гнать ее стану, придушивать во сне, пакостничать и всяко гадить. Не надо мне ведьмы в жильцах – и все тут. Опять же, где тут в этих закутках и тесноте зелья варить и наговоры спокойно творить? А ну как попадет по кому не надь, и потом как избавл…

– А ну цыц! – приказала я. – Какая еще, к чертям, ведьма, зелья и наговоры?

Вот тут визитер, очевидно, растерялся и затих, вытянувшись и блымая на меня широко раскрытыми глазами, что та сонная сова.

– Стало быть, урожденные ведьмы зельев не варят и без наговоров ворожбу свою творят? – наконец предположил он осторожно. – Не знал я. Не было у меня прежде в хозяйках родовых. Но все усвою, выучу – не сомневайся! И что же, и трав никаких вам не надо?

– Какая, блин, ведьма? – процедила я, уже закипая.