Ведьма
Шрифт:
— Смотрите! — сказала Сайла, указывая пальцем. — Сожженная деревня.
Один из стоявших на мостках, посмотрев в указанном Сайлой направлении, сказал:
— Коссиары. Охотники за рабами. Никто никогда не видел их так далеко вверх но реке. Они пришли ночью.
Он что-то продолжал говорить, но Сайла больше не слушала. Перед ее мысленным взором мелькали беспорядочные вспышки и образы. Пламя. Ее отец в свете горящих домов соседей. Он размахивал обычным топором, единственным оказавшимся под рукой оружием, встречая обрушившийся на них ужас.
Крики, пожар. Утратившую от ужаса речь, ее вместе с другими детьми посадили в громадную корзину.
У ребенка, как и у ее убитых братьев и сестер, было имя. Оно умерло в хижине.
Сайла. Избранная Церкви, которой Церковь запрещала хранить память о ее детстве. Сайла. Такая умница. Достаточно умная, чтобы, когда к ней вернулась способность говорить, никому не открыть, что помнила о своей любви к матери и отцу.
— Сайла? — голос Налатана вернул ее к действительности. С безразличным лицом она повернулась к нему. Налатан озабоченно смотрел на Сайлу.
— Они обращались к тебе, — сказал он, указывая на шестерых Речных, собравшихся на мостках и в трюме. Сайла ничего не видела. Она еще находилась во власти воспоминаний. Ее шатало. Прикосновение Ланты подействовало успокаивающе. Та указала Сайле на обратившегося к ней Речного. Тот повторил:
— Как друг Гэна Мондэрка, не можешь ли ты объяснить, почему он отказался помочь Речным? Коссиары нас уничтожают. Мы обращаемся к могучим Трем Территориям за помощью, а он нам отказывает. Почему?
В его вопросе прозвучали не только обида и замешательство. За его словами крылось нечто другое: издевка.
Повернувшись к Ланте, Сайла приняла намеренно самодовольный вид:
— Так неприятно, когда удовольствие прерывается обсуждением серьезных проблем. Помнишь нашу ночную прогулку на лодке в Косе? Когда случился пожар? И вот опять то же самое.
Не дожидаясь ответа, она снова повернулась к задавшему ей вопрос человеку. Придерживаясь того же легкого тона, она сказала:
— Гэн Мондэрк — один из моих ближайших друзей. Его мать из Речного Народа.
— Украденная.
Это категоричное обвинение изрек Сарис. Казалось, что все Речные вздрогнули. Сайла поняла, что история матери Гэна здесь всем известна.
— Согласна, полученная в подарок, — быстро ответила Сайла. — Но тем не менее отец Гэна любил ее беззаветно всю жизнь. Он так и не взял себе в жены другую женщину.
Сарис неприятно рассмеялся.
— А у него и не было такой возможности. Всем известно, что она ведьма. Он думал, что совершил выгодную сделку, однако мы неспроста торговцы! Ведьма. Речные сразу распознают ведьм. — Сарис самодовольно закивал головой в подтверждение своих слов. Змея на его шляпе угрожающе шевелилась в такт кивкам.
— Гэн должен был нам помочь, — снова заговорил первый собеседник Сайлы, теперь перебравшийся ближе к носовой палубе.
Сайла скорее почувствовала, чем услышала, как позади пошевелились ее друзья. Снова обращаясь к ближайшему от нее Речному, она сказала с глуповатой улыбкой:
— Почему мы спорим? Повторяется то, что случилось во время нашего предыдущего водного путешествия. Всем было так хорошо, до того как случился спор, даже маленькому Джессаку.
— Джессаку? Ты сказала Джессаку?! — вскрикнул Сарис. Стоявший ближе всех к Сайле отпрянул, заставив остальных отступить. — Ты была в одной лодке с Джессаком?
С невинным видом Сайла спросила:
— А что, это имя тебе о чем-то говорит?
Страх исказил лицо Сариса.
— Все, доверившие свою жизнь воде, знают Джессака. Он — легенда. Он держит наши жизни в своих руках. Он — божество! — Сарис тревожно оглянулся. — Церковь не признает никакого бога, кроме Вездесущего. Только ведьма может утверждать, что знает Джессака!
С легким смехом и деланной шаловливостью, Сайла взмахнула рукой. Она делала все, чтобы показаться невозможно тупой.
— Джессак, о котором я говорю, еще просто ребенок. Мы спасли его от Коссиаров, когда восстали рабы…
— Говорят, что вы выкрали сына Капитана — Джессака. Это его имя?
Сарис снова обрел уверенность, и это послужило для остальных сигналом. Все как один посмотрели на Сайлу и ее друзей, стоявших в носовой части судна.
Из-за спины Сайлы Конвей сказал:
— Сарис, мы уже достаточно долго поднимаемся вверх по течению. Когда же мы повернем?
— Скоро!
Зловещие интонации, прозвучавшие в голое Сариса, заставили волосы на голове у Сайлы встать дыбом.
Налатан озадаченно заметил:
— Странно… Ветер шевелит листву только на вон той группе деревьев, которая как раз впереди нас.
Сайла не поддалась желанию взглянуть на эти деревья. Она сосредоточилась на Сарисе. Глядя вверх по течению, тот схватился за грудь и выкрикнул:
— Теперь!
Выхватив спрятанный под одеждой меч, стоявший ближе всего к Сайле Речной ринулся к ней.
Конвей крикнул собакам. Карда напал в тот миг, когда Речной протянул руку к Сайле. Пес с хрустом сомкнул свои челюсти на левой руке человека и встряхнул головой. С криком нападавший упал за борт. Вода, сомкнувшаяся над ним, стала красной. Вслед за первым к Сайле устремился еще один Речной, но Карда уже был готов его встретить. Оба, человек и собака, скатились в трюм. На помощь орущему соплеменнику, размахивая мечом, поспешил еще один Речной.
Не желая увидеть смерть собаки, Сайла отвернулась. Ее оглушил выстрел «вайпа». Снова заглянув в трюм, Сайла увидела, как вторая жертва Карды прощалась с жизнью, прижимая руки к своему разорванному горлу. Тот Речной, что размахивал мечом, лежал лицом вниз под копытами взбесившихся коней.
Сопровождаемый обоими собаками, Конвей бросился мимо коней на корму. Повернувшись, Сайла увидела, что Тейт смотрит перед собой. Прежде чем Сайла могла что-нибудь сказать, Налатан, схватив ее за плечо, бросил на палубу, где ее подхватили руки Ланты.