Ведьма
Шрифт:
– Обед на столе, – провозгласила она бесстрастно, но тут же утратила невозмутимость.
– Тим! – возмущенно воскликнула она. – Посмотри, какую грязь ты тут развел! Немедленно отправляйся мыть ноги! И руки тоже. Разве тебя можно усадить за приличный стол? Давай-ка, парень, поторапливайся, а не то...
– Хорошо, Марта, – поспешно перебил ее Норман. – Тим, пожалуйста...
Сказать, что юноша подчинился, значило бы погрешить против истины. Он удалился, но весь его вид и походка свидетельствовали: он поступает так потому, что ему захотелось
Поднявшись, Норман протянул руку Эллен и выглядел при этом таким несчастным, что она не могла не посочувствовать ему, хотя подозревала, что он просто-напросто не умеет обращаться с непокорным племянником.
– Чудовищный возраст, правда? – весело спросила она. – У меня таких четверо, и мне не однажды казалось, что от их выходок я лишусь рассудка.
Ее прямота в данном случае оказалась уместной. Лицо Нормана прояснилось.
– Ведь они все ведут себя так... ужасно? Но мне кажется, я тоже виноват: меня слишком легко выбить из колеи. Мне явно не хватает твоего опыта.
– Им доставляет удовольствие шокировать окружающих. Единственная верная реакция в таких случаях – вежливая невозмутимость в ответ на любую дерзость.
Усадив ее за стол, Норман направился к буфету. Его умению открывать винные бутылки позавидовал бы любой бармен. Глядя на фамильный фарфор и фамильное серебро, Эллен вынуждена была признать, что под таким столом трудно представить себе грязные босые ноги Тима.
– Ты меня немного успокоила, – сказал Норман, разливая вино по бокалам. – Честно говоря, у меня опускаются руки. Я никогда не умел обращаться с детьми и пришел в ужас, когда узнал, что Бев и Джо назначили меня опекуном Тима. Но едва ли у меня была возможность отказаться. Других родственников у Тима нет.
– Ты явно недооцениваешь себя. Очевидно, у них имелись основания для такого решения.
– Отсутствие выбора – вот и все основания. – В голосе Нормана звучала горечь. – Пожалуй, Джо доверял мне, ведь я вел все его дела. Но Бев никогда не была обо мне высокого мнения. Она все время смеялась надо мной... Думаю, она просто не верила, что когда-нибудь умрет.
– Никто не верит в это, – мягко сказала Эллен.
– Да, наверное. Но Бев... она так любила жизнь... Ее радовала любая мелочь: новое платье, первый снег, пение малиновки весной. Я не в силах был поверить...
Вошедшая в столовую Марта принялась разливать суп, наполнив и тарелку Тима, хотя он еще не появился. Эллен удивилась, когда Норман, не обращая внимание на присутствие кухарки, продолжил:
– ... не в силах был поверить, что она погибла. В полиции сказали, что авария произошла по вине другого водителя. Она всегда обожала быструю езду... Благодарение Богу, смерть их не была мучительной, они умерли мгновенно. Потерять Джо – это тоже было потрясением, но Бев... Такая живая, такая веселая...
– Она была грешницей! – неожиданно вмешалась Марта. – Разбила сердце своим бедным родителям и испортила мальчишку.
– Марта, пожалуйста! – протестующе прервал ее Норман.
Презрительно
– Извини, – сказал Норман, пряча глаза. – Я понимаю, как это выглядит со стороны, но Марта почти член семьи, а не просто служанка. Она здесь уже десять лет и помогала мне растить Тима. Ее представления о воспитании столь же старомодны, как отношение к алкоголю, но у нее есть основания говорить так. Бев баловала Тима: позволяла прогуливать школу, отправляясь с ним в лес за ягодами, и прочее.
– Надеюсь, при Тиме Марта не высказывается подобным образом о его покойной матери? – сухо спросила Эллен.
– Я не могу ей помешать, – повинился Норман и добавил с надрывом: – Теперь ты видишь, что опекун из меня никудышный! Ах, Эллен, если бы ты дала мне какой-нибудь совет...
Все еще испытывая непреодолимое желание сказать Марте пару любезностей, Эллен не могла устоять перед столь отчаянной просьбой и слегка смягчилась.
– Ты недостаточно хорошо меня знаешь, – она слабо улыбнулась Норману, – иначе бы не просил об этом. На советы я щедра, но от них вряд ли будет толк: ведь я не специалист, хотя и работала с трудными подростками. Все же трудно поверить, что Тим так уж безнадежен.
– Он неплохой парень. – Норман смотрел на нее тревожно-выжидающе, и отзывчивое сердце Эллен дрогнуло: ей так часто доводилось слышать подобные утверждения из уст беспомощных родителей.
– Твой племянник – красивый мальчик, – ласково ответила она. – И очень похож на тебя.
– Стыдно тешить мое самолюбие подобным образом Тим похож на собственного отца, а в детстве нас с Джо все принимали за близнецов. Но чтобы заметить сходство под маской неизменной угрюмости Тима, требуется определенная зоркость.
Эллен искренне была готова воспринять откровенность Нормана, ей и самой интересно было поговорить о Тиме, но только не сейчас, когда в любой момент он мог появиться в столовой.
– Дивное консоме, – сказала она. – Ты не преувеличивал достоинств Марты.
Впрочем, перемена темы не дала никакого результата: пустующий стул неодолимо притягивал их взгляды. Бесшумно появившаяся Марта собрала тарелки, прихватив нетронутую порцию Тима. На сей раз она промолчала, но, вернувшись с блюдом великолепного жаркого с овощами, не выдержала и покачала головой:
– Не покормить бы его несколько дней – тогда научился бы ценить хорошую пищу. Небось, не шлялся бы во время обеда Бог весть где.
– Марта!
– Слишком вы мягкий, вот что я скажу, – проворчала кухарка, вызывающе уставившись на Эллен. Было совершенно ясно, что она подслушивала. Враждебный взгляд Марты Эллен встретила так холодно-высокомерно, что та молча отвернулась. Не успела она покинуть комнату, как в столовую вошел Тим. Рассчитанность действий была слишком безупречной, чтобы счесть ее совпадением. Марта пряталась за одной дверью, а Тим за другой... «Боже, что за дом!» – подумала Эллен.