Ведьмин огонь
Шрифт:
— Угу. А ты просто сволочь!
Ответом ей стал смех, удаляющийся по коридору. Обидно, черт побери!
А еще чуток спустя дверь снова опасливо приоткрыли, но заглядывать пока не рисковали. Зато прошипели в щелку голосом Тибса.
— Ты, ведьма, не швыряйся больше. Я это.
— Заходи уж, парламентер, — буркнула она. — Нечем мне больше швыряться, последнее на твою дубину охамевшую потратила.
— Ага. Он тоже пустой совсем, — зачем-то отчитался ученик, открывая створку пошире, но все равно оставаясь снаружи. — Там, вообще-то, сразу в двух чуланах воду заготовили — знали,
— Опять обед? — приподняла та бровь.
— Да ты что, ведьма? — очень точно скопировал он ее давешние интонации. — Как можно? Какой обед, когда закат уже? Ужин, конечно!
— Ну ничего себе мы повалялись, — глянула она в окно, и убедившись, что свет там действительно закатный, не удержалась и почесала в затылке, скопировав любимую привычку парня. — Кстати, а пациент как?
— Что? — озадачился тот.
— Девушка эта как себя чувствует? Лислет, что ли?
— А, ты про Лиссу? Лучше прежнего, говорят. А за что ты ее так обматерила? Она ничего так девка. Справная. Не зря на нее приворот делать хотели. И уже пару часов всю кухню гоняет — с каким-то особенным пирогом ради тебя мудрит. И, сказали, там не только пирог вроде... Много чего еще будет. Мы теперь тут гости особенные — все для нас. Что не пожелаем, сказали, сделают…
— Вода где? — не тратя время на поиски «чего-нибудь», Анет просто закуталась в одеяло, умело и даже красиво собранное из разноцветных лоскутов, и шагнув к двери, за шиворот развернула болтливого ученика в сторону коридора. Веди давай, оратор!
— Сама ведьма!
— А что, были сомнения?.. И нечего мне туда пялиться, не дорос еще! Ногами шевели!
Тибо ошибся, это все-таки был не ужин, а… Что-то типа «файв-о-клок» с пирогами, плюшками и прочей выпечкой в каком-то совершенно нереальном количестве и ассортименте. И вся она казалась настолько идеальной, что выглядела не едой, а декорацией. Зато пахла так, что сомнения в ее съедобности рассевались мгновенно.
Середину большого стола занимали аж три пирога, которые в той грани, где Анетте провела последние годы, назвали бы, пожалуй, тортами: лимонный, украшенный горкой нежных, чуть запечённых меренг; творожный с грушами, пропитанными сиропом и до того мягкими, что таяли на языке как мороженое; и еще какой-то, густо залитый белым ванильным кремом. Вот до последнего она пока не добралась, но собиралась сделать это в самое ближайшее время. А вокруг красовалась еще и целая куча корзиночек, булочек, крендельков и прочего в том же роде, пахнущих так, что наесться, казалось, можно было одним лишь ароматом.
И все это богатство пришлось им необыкновенно кстати — восстанавливать силу лучше и легче всего именно сладеньким. Особенно таким.
— Не зря старались, когда ту девку спасали, — удовлетворенно пробормотал Тибс сквозь булочку, запихнутую в рот чуть не целиком. А у Анет даже не получалось его осуждать — сама бы удовольствием так сделала.
— Угу, — охотно подтвердила она, стараясь накалывать на десертную вилочку куски поменьше. — Оно того стоило, это точно.
Янир, отмытый и довольный, все еще продолжал удивлять всех своим настроением. Нет, шуток больше не шутил, и улыбок не раздаривал, но хоть ненавидящих и обвиняющих взглядов не метал. Зато периодически посматривал на Анетте крайне задумчиво.
— Что? — не выдержала она такого обстрела. И потянулась за чашкой с чаем, чтобы запить очередной съеденный кулинарный шедевр и приступить к следующему.
— А ты изменилась, ведьма. Раньше бы и не подумала этого сделать.
— Что? — повторилась она, занятая больше выбором между меренгой и завитком из заварного теста, наполненного взбитыми сливками. — Что сделать, в смысле?
— Не стала бы затеваться со спасением какой-то там кабатчиковой дочки.
— Угу, гуманизма за последнее время нахваталась, — в итоге выбрала она все-таки завиток.
— Не заразно? — опасливо отодвинулся от нее Тибс, не забыв, впрочем, прихватить и тарелочку с печеньем, которое уничтожал словно ошалевшая в голодовке мышь.
— Заразно. И еще как.
Тот отсел еще дальше, внезапно обнаружил там новые залежи вкусного, после чего на пару минут из реальности выпал. Совсем.
— Кстати, вы здесь тоже здорово изменились, — Анетте прижмурилась от удовольствия, продегустировав первый кусочек своего десерта — точно, с выбором она не ошиблась. Хотя тут сегодня ошибиться с этим было трудно, если вообще возможно.
Но Яниру все-таки удалось. Хрустнув раскушенным орешком, тот поморщился и уставился на нее в более привычной для себя злобной манере, сверля насквозь светлыми глазищами:
— Что, решила прибраться тут за своими? — аккуратно отставил он в сторону блюдечко с печеньем, не пришедшимся ему по вкусу. — Которые это свинство с приворотом устроили?
— Приберу я, когда найду ту сволочь, что так напортачила, — Анетте даже есть перестала, кровожадно взмахнув вилочкой, к счастью, уже пустой. — Это надо ж какие тут все последнее время умные да смелые стали. Вообще нихрена не боятся. Исильзула по рваной книжке вызвать — да пожалуйста. Приворот на крови — да никаких проблем.
Тибо, прекрасно понимавший в чей огород камень, внезапно перестал интересоваться выпечкой, встрепенулся и посерьезнел:
— А если бы ты ту дрянь обратно не загнала, что стало бы с ней потом? Ну, после того, как она девку здешнюю сожрала?
— О! Задумался, надо же, — Анетте воткнула вилочку в десерт, да так там и оставила. От греха. — Ну хоть кто-то… Нового носителя она бы стала искать. А потом еще. И еще…
— Понял, не ори, — парень сделал такой отчаянный глоток из кружки с морсом, словно замыслил в нем утопиться.
— И не начинала еще! А рассказать тебе, что здесь Исильзул мог натворить, упусти ты его?
— Тибс что, и в самом деле это угробище пытался вызывать? — вдруг спросил дохрустевший чем-то Янир, изящно промокнув губы салфеткой.
— Не верится? — тут же развернулась она к нему.
— Нет, — искоса глянул тот на ученичка и, скомкав салфетку, резко бросил на стол. — Думал, хоть чуток мозгов у него есть.
— Ошибся, — Анетте тоже потеряла аппетит и отодвинула тарелочку подальше. — Да, именно его он и собирался звать.