Ведьмин век
Шрифт:
Ехали молча. Позавчера Клавдий подписал приказ, санкционирующий участие Великого Инквизитора во всех оперативных выездах, обусловленных чрезвычайной ситуацией; сейчас, когда черная машина бесшумно неслась пустыми, призрачно освещенными улицами, в его ноздрях стоял запах горящего оперного театра. И подраненная рука напоминала о себе раздражающим неудобством.
У входа в ночной клуб «Тролли» перемигивались маячками две полицейские машины; Клавдий прикрыл глаза. Он не чуял ведьмы. И это почему-то было плохо.
Вместо
— Спокойно, Инквизиция.
Уютный зал, направо бильярдная, налево еще какая-то ерунда, наверное, бар… Полным-полно полицейских. Полуодетые люди вдоль стен нет, это не люди, это полуодетые господа, посетители клуба «Тролли». И их дамы, прикрывающиеся кто чем. Небрежно брошенное на столик вечернее платье, упавший бокал, лужа дорогого коньяка, впитавшаяся в еще более дорогой ковер… Какая-то ажурная тряпочка под ногами…
Стоп. Нечто в углу, накрытое простыней. Простынями… Пес, и здесь — жертвы…
Клавдий закусил губу. Он не чуял ведьму — но ощущал неясное напряжение. Как будто держишь в руках фальшивую купюру — со смутным беспокойством, хотя глаза и говорят, что беспокоится нечего.
Он обернулся к Косте. Тот мрачно пожал плечами.
— Что случилось, хозяин?
Высокий тучный человек с невыразительным лицом не был хозяином. Просто дежурный администратор — и, вероятно, в скорости этого места лишится.
Навзрыд плакала какая-то дама, умоляя позволить ей уехать; полицейские со скрытым злорадством отказывали. Кто-то просил разыскать оброненное брильянтовое колье, кто-то бранился, как последний грузчик, но большинство молча стояли вдоль обитых шелком стен. Мужчины в смокингах, но с голыми ногами, женщины — Клавдий поймал на себе взгляд блондинки, чья одежда состояла из одной только скатерти, сдернутой со стола и превращенной в набедренную повязку. В ложбинке между огромными загорелыми грудями терялся золотой амулет на золотой же цепочке; дама, по-видимому, посещала специализированный пляж. Где еще приобрести такой ровный загар без намека на тень от купальника…
Клавдий ощутил, как напрягается его вышедшее из повиновения тело; кажется, блондинка удовлетворенно подняла краешки губ.
К счастью, он разозлился. Злость оказалась сильнее животного побуждения; администратор вздрогнул, встретившись с Клавдием глазами.
— Дело вот в чем, — сообщил розовощекий капитан полиции, неслышно оказавшийся рядом. — Здесь работала стриптизерша. Они взяли ее на работу месяц назад… без документов. Без документов вообще, за одни только красивые сиськи!
Розовощекий капитан сделал возмущенную паузу. Клавдию, находившемуся в рабочем ритме восприятия, она показалась долгим бессмысленным молчанием.
— Без документов взяли за красивые сиськи, — проговорил он сухо. — Дальше?
Капитану
— И когда эта девка сегодня вышла на сцену… они никто не может толком рассказать! Посудомойка из бара успела позвонить в полицию, представляете, посудомойка!.. А мы, как приехали, сразу же позвонили вам, потому как дело это по вашей части… Вот…
Капитан кивнул молодому полицейскому, несущему вахту около укрытых простынями тел. Парень откинул ткань, стараясь глядеть в сторону.
Пятеро, с неприятными лицами удавленников, со следами веревки на шее, абсолютно голые… Четыре мужчины и полнотелая дама. Клавдий отвернулся.
— На люстрах, — розовощекий капитан снова сделал паузу, на этот раз зловещую. — Кто на чем — на ремешках, на шнурочках… Так и висели, как груши, пока прочие… ну, так и не скажешь точно, чего было-то, по вашей части это дело… Стриптизом они все, короче, как один…
Клавдий вскинул голову:
— Как?
Капитан кивнул на тучного господина, сквозь шерсть на груди которого проступала изящная татуировка. Тот шагнул вперед, несмотря на протестующий возглас наблюдающего за порядком полицейского:
— Господа инквизиторы… Я хотел бы сохранить в тайне свое имя, от прессы… Я достаточно известный в городе человек… Так вот, я готов назначить достаточно высокую премию за поимку этой ведьмы. Большая, полная, черноволосая, на левом плече родинка…
— Что здесь было? — мягко перебил его Коста.
Известный человек потупился:
— Мы все осознавали, что делаем… Это было… ужасно. Как в трансе, как под, извините, гипнозом…
— Они все танцевали стриптиз, — с нервным смехом сообщил капитан. — Все, мужчины и бабы, дотанцевались догола, а эта сука стояла смотрела… Потом вешаться принялись… все бы перевешались…
Известный человек поднял руку к лицу:
— У нее из глаз были… знаете, такие… такие из глаз, вроде как флюиды… если это можно так назвать…
— А потом? Куда она девалась потом?
Вмешался администратор. Тень скорого увольнения уже лежала на его лице — но он ухитрялся сохранять самообладание:
— Как только послышалась полицейская сирена… Она ушла. Через черный ход.
— Почему вы ее не задержали?! — возмутился известный человек. Тень на лице администратора проступила отчетливее.
— Допрашивать будете? — розовощекий капитан благодушно кивнул на полуодетых, близких к истерике посетителей.
Клавдий покачал головой.
Присутствие ведьмы… Присутствия, вроде бы, не было. Тревога была — неопределенная и потому все нарастающая. Переходящая в чувство опасности.
Коста, руководитель опергруппы, чуял еще острее. Его люди стояли тесной группкой, и Клавдий заметил, что они инстинктивно стараются держаться парами, спина к спине — значит, ощущают опасность тоже.