Ведьмина дорога
Шрифт:
— Потому что я сильнее, — разъяснил охотник.
— Я ведьма, — ответила Магда в слабой надежде, что это поможет. Не всякий решится ночью в лесу нападать на ведьму. Особенно тот, чья жизнь связана с лесами. От незнакомца пахло листвой, травой, хвоёй и немного — шерстью. Девушке стало не по себе.
— Собираешь травы? — дружелюбно спросил незнакомец, но Магду его тон ничуть не успокоил. — Нехорошо девушке бродить одной в темноте. Я тебя провожу. Куда ты идёшь?
Ведьма представила, как она возвращается в деревню вместе с этим… типом. Или как объясняет ему, почему должна прятаться от людей. И то, и другое её не радовало. По его решительному тону было понятно, что так просто отделаться от нежданного провожатого
— На запад, — решилась она. — Туда, где развалины старого замка.
— Прекрасно! — одобрил охотник. — Я тоже туда иду. Как тебя зовут?
— Ма… — начала было ведьма и осеклась. — Бертильда. Меня зовут Бертильда.
— Красивое имя, — скупо похвалил охотник. — А меня зовут Вир. Некоторые добавляют — Серый.
Глава третья
Невеста Дюка
Они прошагали всю ночь и день до самой жары. Вир шёл быстро, широкими шагами, и ведьма с трудом за ним поспевала. Когда же настала дневная жара, охотник предложил укрыться в лесу, и ведьма не осмелилась отказаться. Деваться всё равно было некуда: места были пустынные. Где-то неподалёку должно было стоять ещё одно село, принадлежащее барону Фирмину, но просить там приюта как раз в разгар погони за Вилем-батраком… Знал ли об облаве Вир, Магда спрашивать не стала. Охотник провёл её узкой тропкой к маленькой полянке, на которую пришлось протискиваться между плотно растущими деревьями, и ушёл, приказав ей ждать.
— Не уходи без меня, — попросил Вир на прощание, но глаза его смеялись. Магда помотала головой. Ею завладело странное чувство. Не люди распоряжались её судьбой — сама судьба подхватила и несла, несла, несла… куда? Ведьма расстелила плащ и села. Полянка была маленькая и вся укрыта тенью, кроме маленького пятна света посередине. Напоминало крытые дворики, которые строят на юге. Всё ещё её земля, её владение. Ведьма легла навзничь на плащ, посмотрела на стволы и кроны деревьев. Раскинула руки и закрыла глаза.
— Отец мой! — сонно позвала девушка. — Мать моя! Укрой меня в пути, защити от беды и врагов.
Ответа привычно не было. Девушка сладко зевнула и провалилась в сон. Усталость брала своё.
Разбудило её чужое присутствие. Ведьма вскинулась, готова бежать или защищаться… появление вчерашнего знакомца её не слишком успокоило.
— Теперь я вижу: ведьма, — засмеялся Вир и протянул девушке ломоть хлеба с козьим сыром. — Поешь, проголодалась небось.
Магда приняла предложенное, окинув попутчика настороженным взглядом. При нём не было ни сумки, ни мешка… да и хлеб был ещё тёплым.
— Я же видел, что ты устала, — ответил на её безмолвный вопрос Вир. — Сходил тут неподалёку. Меня в округе знают, я часто в этих местах охочусь. Здесь хорошо.
— Что, и зверья много водится? — из вежливости спросила девушка, с жадностью доедая предложенное угощение.
— Когда как, — коротко ответил охотник. — Отдохнула? Пойдём.
Они выбрались на западную дорогу и снова зашагали. Магда глотнула своего зелья. Горьковатое, оно давало силы… на какое-то время. Но ведьме не привыкать к ночным бдениям. Дорога была прямая, несмотря на траву, ровная. Постепенно стемнело, идти пришлось в темноте. Вир спокойно шагал вперёд. Магда отстала. Они вышли из её владений и дар начал подводить… а, может, сказывалась усталость. Последний раз девушке приходилось столько ходить, когда отец прогнал её из дома. Но это было давно. Ведьма то и дело спотыкалась и старалась идти точно за Виром, чья фигура казалась чёрной тенью на фоне ночного неба. Путь казался бесконечным. Как будто Магда всю жизнь шла, шла, шла и шла… куда? Зачем?.. Какая разница… Травянистая дорога, чёрной стеной лес, шорохи, звёзды, смутный свет луны… тёмная тень впереди… Ведьма снова споткнулась, ушибла лодыжку. Вир остановился, но даже не подумал предложить ей помощь. Магда растёрла ногу, порылась в сумке, на ощупь вытащила нужный лист. Поднесла к носу, понюхала. Да, то, что надо. Ведьма растёрла лист в пальцах так, чтобы показался сок, приложила к лодыжке, ниткой привязала, чтобы держался. Боль постепенно проходила.
— Идём, — нетерпеливо позвал охотник и, не оглядываясь, снова зашагал вперёд.
Когда посветлело небо, стало видно, что дорога выводит к высокому холму, на котором стояли обломки крепостной стены. Сейчас дыры были изнутри заделаны деревянными кольями так, чтобы в развалинах можно было держать оборону.
Недолго, определила Магда. От шайки разбойников защитит, и неплохо, а у любого барона найдутся и баллисты, и люди, умеющие из них стрелять. Даже самый беспечный рыцарь ограждал свой замок каменными стенами и земляными валами.
Магда заметила, что Вир повернул голову куда-то в сторону, как будто ждал чего-то из-за холма. Ноздри его раздувались. Ведьма посмотрела туда же. В обход холма шёл какой-то человек, по утренней свежести закутанный в плащ. Магда вгляделась. Фигура показалась ей смутно знакомой. Она поспешила спрятаться за своего спутника. Надо же было так получиться, чтобы первым человеком, который им встретился, был сам молодой Дюк!
Да, он провёл ночь в её доме, он принял из её рук предсказание и благословение. Он поцеловал в губы и назвал своей невестой. Она любила его всем сердцем. Но это ничего не значило. Магда была ведьмой. Ведьмы не бывают невестами, ведьмы не становятся жёнами. И тем более ведьма не может быть женой самого Дюка.
Но женой Дюка может стать дочь рыцаря.
Магда не собиралась встречаться с возлюбленным, хоть и назвалась, из осторожности, тем именем, под которым он её знал, чтобы он не разоблачил её при случайной встрече. Ведьме нельзя любить, это привязывает к миру. Любовь — это предпочтение души и тела одного человека другим, но душа свободна, она не может принадлежать другой душе, а тело — прах, пыль, оковы. Именно поэтому на праздниках, которые устраивали ведьмы вроде старой Верены, по которым так вздыхали некоторые бездельники в деревне, люди сходились между собой по жребию. Потому что тело было неважно. Души, освобождённые хорошим вином, соединялись в радости, пока опьянённые тела валялись в грязи, которой они и являлись. Магда в этом не участвовала. Она не могла бы так легко отречься от тела, как того требовал ритуал.
За право говорить напрямую с миром, за право исполнять любые свои желания, за то, что им всегда и во всём неизменно везёт, ведьмы платили большую цену. То единственное желание, которое только и было важным, которое было самым нужным, необходимым, без исполнения которого мир терял краски… только оно было ведьме недоступно. Именно поэтому ведьмы боялись любить. Ведь если любишь человека, он становится самым желанным на свете. Для ведьмы любить — это обрекать на страдания себя и, возможно, любимого. Но заветным желанием Магды была вовсе не любовь.
— Ваше высочество, — укоризненно проговорил Вир, когда Алард подошёл ближе. — Вам не следовало выходить мне навстречу.
— Брось, Серый! — отмахнулся Дюк. — Я ещё не вернул себе корону и пока могу вести себя как свободный человек.
— Именно сейчас вы должны быть особенно осторожны, — настаивал охотник. Охотник ли?
— Неважно, — отрезал Алард. — Я волновался. Тебя долго не было.
— Пришлось идти в обход, — пояснил Вир. — Под замком в Фирмине облава. Тот отряд, на который бароны взяли подати, перекрыл дороги.