Ведьмина дорога
Шрифт:
— И вы никогда не сомневались, что именно вы — потомок того младенца? — задал Арле неожиданный в своей разумности вопрос.
— Я знал своего отца и деда, — резко ответил Алард, не на шутку задетый, — и не сомневаюсь, что мой дед знал своего отца. Тайной было только его происхождение.
— Но если Фалко воспитывал мальчика вместе со своими детьми… — неуверенно возразил Арле, очень смущённый тем, что приходится возражать.
— Вместе со своими детьми, — отчеканил Алард, — но его всегда выделяли большей строгостью и требовательностью к его талантам! Его воспитывали, хоть и в неведении, но так, как полагается воспитывать
Магда накрыла руку возлюбленного своей и тот умерил гнев.
— Я готов честью своей свидетельствовать истинность слов моего молочного брата, — вмешался Эрхард. — Я видел пелёнку, слышал рассказ старого слуги. Их ветвь нашего рода всегда выделялась, и, когда мы нашли пелёнку с короной, я понял всё, о чём в роду привыкли молчать.
Он пристально посмотрел на Арне, пока тот не заёрзал и не опустил взгляд.
— Ты не думай, — добавил успокоившийся Алард, — что мы нищие скоморохи, пробавляющиеся одними грабежами.
Арне густо покраснел и промямлил какие-то возражения.
— Пока я не спешу заявлять о себе. Я хочу объединить свою страну бескровно, добротой и уговорами, поэтому не спешу нанимать наёмников, а тороплюсь привлечь на свою сторону верных людей, которые будут рады возвращению былых законов и благоденствия. И это не пустые слова. Посмотри на этого человека! Перед тобой — почтенный Ханк, величайший алхимик нашей страны!
Почтенный Ханк сегодня выглядел и правда почтенно, хотя на его лице виднелась ссадина от вчерашней драки, а рукав был неумело заштопан.
— Я нашёл способ получения благороднейшего из металлов, золота, — важно проговорил горожанин. — Прежние алхимики допускали ошибку, пытаясь извлечь его из равного весом свинца. Нет более неблагородного металла, чем свинец, и в нём не найти ни крупицы благородства, необходимого для чудесного превращения. Я работаю с железом, кое является благородным потому, что помогает человеку в его трудах и тем более, что именно из железа куётся вооружение для самого благородного из сословий. Ответ на извечный вопрос лежит в метафизике. Нельзя, воздействуя лишь на материю, расплавляя металлы или возгоняя эликсиры, получить желаемое. Нет, только извлекая из железа благородство, присущее ему изначально, мы можем выпарить всё низкое, что есть в нём, то, что относится к грубым мужицким инструментам, и получить подлинное золото. Особенно удачно работается с мечами. К сожалению, железо помнит, что могло бы стать простым ножом, косой или ещё какой утварью. Память об этом приходится удалять вместе с частью материи. Поэтому при совершении алхимического превращения вещи теряют в размере и даже в весе но, я счастлив сказать, не теряют в ценности. Смотрите!
Он извлёк из-за пазухи небольшой кинжал из чистого золота и передал Арне. Тот внимательно осмотрел его и передал своей даме. Магда взяла кинжал в руки. Был он отлит по форме рыцарского меча и не годился бы в кинжалы даже не будь он из золота. Тяжесть его убеждала лучше всяких слов. Магда осмотрела оружие и увидела крошечный скол в одном месте.
— Это не игрушка! — возвысил голос алхимик. — Не безделка! Не литьё! Нет, это подлинный рыцарский меч, побывавший в бою и преображённый моим чудесным искусством!
— Я раздам людям вдоволь денег, — обещал в наступившей тишине молодой Дюк, — и станут не нужны раздоры и дрязги.
Глава четвёртая
Семья
Вейма который день не находила себе места. Магда пропала, как в воду канула, и не было никакой возможности что-то о ней узнать. Вампирша то плакала, то злилась, с трудом удерживаясь от того, чтобы крушить мебель. Это уже было. Это уже происходило с ней. Это не первый раз.
Почему? Почему, почему, почему, стоит к кому-то привязаться, как он — или она! — уходит, исчезает без единого слова?! Неужели Магда не вернётся?! А если вернётся? Повадится вот так вот исчезать без предупреждения?!
Вейма чувствовала, что не сможет этого пережить — снова.
Что ей делать?
Как можно было снова к кому-то привязаться? Как можно было позволить себе довериться? Как можно было — снова?!
Обучение Норы велось нерегулярно, и Вейма не являлась в замок, не вызывая там особенного удивления. На третий день, однако, за ней пришёл Менно и, отводя взгляд, заявил, что госпожу Вейму очень ждут их милости. Вампирша пожала плечами. Делать ей было всё равно нечего.
— Где твоя подруга? — спросил барон, едва девушка перешагнула порог зала. Его взгляд остановился на заплаканных глазах Веймы.
— Я не знаю, ваша милость, — устало ответила вампирша. — Она куда-то пропала.
— После того, как она сбежала с преступником, ведьма Магда будет объявлена вне закона по всему Тафелону, — сказал цур Фирмин спокойно. Вейма поёжилась. Она-то знала, что такое быть вне закона. В зале повисла напряжённая тишина.
— Ваша милость, — прервала молчание Вейма. — Ведь ничего неизвестно! Она пропала в тот же день, но это не значит, что она ушла с тем человеком! А если и ушла, то не по своей воле!
— Ты ручаешься за неё? — поднял брови барон. Вейма опустила взгляд. Ручаться за человека, который совершил преступление — значило разделить с ним и приговор. Или с ней. Настолько сильно вампирша не любила ни одного человека.
— Видите ли, ваша милость, — неуверенно начала она, оглядываясь по сторонам в поисках вдохновения, — мы с Магдой договорились… мало ли как повернётся судьба… Если одна из нас вынуждена уйти… или ей угрожает опасность… она отвяжет собаку. Когда я вернулась домой, собаки не было.
Этот довод барона, казалось, только позабавил.
— Собака — плохой свидетель, — хмыкнул он. — Твоя подруга могла выпустить её погулять.
Вампирша покачала головой. Об этом она тоже думала.
— Нет, перед уходом Магда бы посвистала и пёс прибежал бы назад.
Доводы смотрелись жалко. Ни один человек в мире не оправдал бы преступницу только потому, что она отвязала собаку.
— Значит, твою подругу увели силой? — уточнил барон.
Вампирша устало пожала плечами. Собака была отвязана. Плохой знак. Но козе кто-то задал корм, да и знахарь утверждал, что Магда шла по доброй воле. Ещё бы верить ему… Пропавший разбойник был проклятым, а проклятый может потребовать с ведьмы службу. Он мог просто пригрозить, что зарежет… или пожалуется общине. Магда ведь привела на ритуал белую волшебницу. Много было причин ведьме вывести преследуемого беглеца. Много. Суть от этого не менялась. В глазах закона Магда была преступницей.