Ведьмина дорога
Шрифт:
— Ты мне очень помог, — ответила Магда. — Спасибо тебе.
— Я могу для вас что-нибудь сделать? — вскинулся рыцарь.
— Нет. Прости. Оставь меня пока. Мне… мне надо подумать. И ещё раз спасибо.
— Но, госпожа…
— Оставь её, — посоветовал Вир, опуская тяжёлую руку юноше на плечо. — Пойдём лучше, поговорим. Оно полезней будет. Увар, вставай! Хорош разлёживаться!
Арне убрал меч в ножны, Магда повернулась и медленно, как больная, побрела куда-то в сторону ото всех. Алард что-то крикнул вслед, но она не слышала. Догонять он её не стал. Ведьма не могла сказать, хотелось бы ей этого или
— Бертилейн! — раздался за спиной сиплый голос. Магда круто повернулась и разбойник цепко схватил её за руки. — Малышка! Это ты! Ты нашлась! Мы весь Тафелон обошли… Агнета все глаза исплакала… трое у нас… среднюю в твою честь назвали… просили вашего отца отпустить тебя к нам… хоть на малышку бы посмотрела… а он… не знали, где ты… искали… Ты нашлась! Малышка! Сестрёнка моя! Маленькая! Как ты выросла! Красавица стала! Агнета-то как рада будет! Детей тебе покажем! Нашлась! Нашлась!
Магда моргнула. В этот миг она действительно вспомнила всё. Невысокого, но крепкого наёмника, над чьими волдырями от солнца она всегда смеялась… который таскал её на плечах… воровал ей мёд из чьих-то ульев… обещал отправиться добывать её сестре волшебный цветок, а ей самой — голову чудовища-стража… пел какие-то диковатые песни… выпутывал репей из её кос… кидались мальчишки из отцовской деревни… отстегал их крапивой… всегда звал сестрой… и смотрел на Агнету так, как будто прекрасней её на свете-то не было.
— Отец ваш меня выставил, да послал за мной каких-то… — Он грязно выругался, спохватился и страшно побагровел, с испугом уставившись на невестку. — Я отбился, но валялся долго, не смог увести с собой Агнету… все ноги сбила, бедняжка… А потом нашла и выходила. На руках носил! Одно горе — ты там оставалась. Что же ты так, маленькая моя? Неужто ты думала, что я Агнету бросил? Как же ты так? Я бы лучше в огонь кинулся! Но ты нашлась! Уж как Агнета рада будет!
Магда стояла перед Уваром, только моргая, а тот всё говорил, говорил, говорил, захлёбываясь словами, которые не успевал выталкивать. К ним, осторожно ступая, подошёл Вир.
— Объяснились? — коротко спросил он.
Магда повернулась к нему.
— Ты знал!!!
— Ну да. Я почуял. Я и Агнету знаю, а вы похожи. Ты разве постройнее будешь.
Магда заворожено уставилась на него… потом на своего… зятя?!
— Бертилейн, что с тобой? — встряхнул её Увар.
Ведьма моргнула. Происходило что-то кошмарное, что-то такое, чего не могло, не должно было случиться.
Магда с ужасом посмотрела на свои руки, которые всё ещё крепко сжимал разбойник.
— Моя сила… — прошептала она. — Она… она… уходит?!
Вир шагнул к ней, заслоняя собой солнечный свет… стало очень темно… темно… темно… и мир исчез. Осталась одна пустота.
Глава шестая
Расставание
Магда открыла глаза и увидела белёный потолок, какие бывают в богатых крестьянских домах. Повернула голову и встретилась с любопытным взглядом маленькой девочки, сидящей возле постели на чурбачке. Та немедленно вскочила на ноги.
— Мама! — закричала девочка. — Тётя очнулась! Очнулась, мама!
И девочка вприпрыжку выскочила за дверь.
Магда моргнула.
Она лежала на широком ларе, под головой — подушка, кто-то укутал её в лоскутное одеяло. Дом вокруг неё был… странным. В нём как будто чего-то не хватало и что-то, однако, было лишним. Странной была и она сама. Чего-то в ней точно не хватало… чего-то очень важного… и вместе с тем…
Девочка снаружи продолжала кричать.
— Не шуми, Бертилейн, — строго попросил… такой знакомый голос. Магда вскочила так резко, что у неё закружилась голова и ей пришлось сесть обратно на ларь. А в двери уже входила… с уложенными вокруг головы светлыми волосами, со знакомым ласковым взглядом ореховых глаз, заметно пополневшая, но такая родная…
— Агнета!!!
— Сестрёнка!
Прошло много времени, прежде чем бессвязные восклицания сестёр перешли в разумную беседу. Агнета и Бертильда сидели, держась за руки, и говорили, говорили, говорили, а вокруг них бегала маленькая девочка, подхватывая понравившиеся ей слова.
— Нашлась!..
— Так долго искала…
— Сбила ноги…
— Стала ведьмой…
— Бедный мой, на нём места живого не было!..
— Горевала каждый день…
— Отлично зажили с ним…
— Грустила…
— Трое детишек…
— Надеялась…
— Назвали как тебя…
— Пришла сюда…
— Где же ты была так долго?
— Чем же ты занималась?
Они говорили и не слушали друг друга, пока Агнете не заметила, что её маленькая дочь прыгает на одной ножке и распевает:
— Стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, стала ведьмой, искала-искала — и стала ведьмой, ведьмой, ведь-мой!!!
— Замолчи! — крикнула Агнете и маленькая Бертилейн села на пол и разревелась. Мать немедленно подхватила девочку на руки и прижала к себе. Укачав, она спустила ребёнка на пол и подтолкнула к выходу. — Беги, поиграй во дворе, милая.
Она перевела полный тревоги взгляд на сестру.
— Ты стала ведьмой?!
Магда выдержала её взгляд.
— Да. Я была ведьмой.
— Была?!
Магда смотрела прямо, но в глазах её появились слёзы.
— Я отдала этот дар за то, что нашла тебя, — сказала бывшая ведьма.
Агнета покачала головой.
— Я не понимаю.
— Когда ты чего-то очень хочешь, ты пытаешься этого добиться, — объяснила Магда. — Ты ищешь. И если не находишь — тебе плохо, очень плохо. И если у тебя есть талант… однажды к тебе приходят… или ты случайно находишь дорогу…
Магда помнила, как будто это было вчера. После блужданий ступила на жуткие земли Серой пустоши. Вспомнила летающих по небу учениц. Вспомнила заклятья, которые звучали, казалось, сами собой. А потом кто-то встал перед ней и заговорил… А после её взяли за руку и повели в Бурую Башню. И кто-то — Магда так и не запомнила, кто — сказал, что у неё хорошая душа и Освободитель — Враг плотского мира — будет рад. И что волшебство может всё. И что её желание — это проклятие, потому что оно иссушило её душу. И она должна разделить проклятие с ними, с теми, кому было дано прозреть. И она согласилась, потому что отец прогнал её, потому что она никак не могла отыскать сестру, потому что она долго шла и устала и потому, что не видела лица говорящего.