Ведьмина хижина

Нынешней весной период дождей начался раньше обычного. Еще с утра в голубом небе невозможно было разглядеть ни облачка, а после обеда уже затянуло со всех сторон ворчливыми серыми тучами, замелькали молнии, притихли испуганные птицы. Молодые изумрудные листики на деревьях тревожно зашелестели. А следом пошел мелкий колючий до-ждик.

Впрочем, Пак Триног, глядя на дождь, только

обрадовался. Он отложил рыболовные снасти, с которыми возился несколько дней на заднем дворе, в окружении многочисленных инструментов (а еще лесок, крючков и консервных банок) взял молоток, пару гвоздей и отправился в сарай. Из сарая Пак Триног вышел с небольшим металлическим фонарем, по бокам которого расползлись рыжие кляксы ржавчины. Что-то весело напевая себе под нос, Пак Триног направился на крыльцо парадного входа и приладил фонарь на самом видном месте. Чтобы с улицы хорошо было видно, значит.

За свою долгую жизнь Пак Триног успел завести двенадцать детишек. Все они были от единственной, верной и горячо любимой супруги Людовии. Поговаривали, что Пак Триног познакомился с Людовией в каком-то пиратском кабаке на краю света, когда был еще совсем юным и путешествовал по миру в поисках приключений. Понятное дело, что Людовия была самой настоящей дочкой пирата. Пак Триног влюбился с первого взгляда, а Людовия, после некоторых раздумий, ответила ему взаимностью. Через несколько дней они поженились, а потом много лет плавали по всему Светземелью и занимались делами, которыми только пираты и занимаются. В один из прекрасных солнечных дней, когда стоял полный штиль, и в воду можно было смотреть, словно в зеркало, Людовия сообщила, что собирается стать матерью. Пак Триног, ныряющий на дно в поисках жемчуга с огромным кинжалом в зубах, чтобы отбиваться от акул, в ту же секунду решил завязать с кочевой пиратской жизнью и перебраться в небольшой уютный домик подальше от приключений. Благо, денег хватало. Людовия, будучи женщиной мудрой не по годам, согласилась.

С тех пор прошло много лет, прожитых Паком и Людовией в любви и в заботах, в легкой печали и бурных радостях, в мелких склоках и теплых примирениях. Счастливые влюбленные перебрались на другой конец света и поселились на берегу тихого Бурого моря, в небольшом поселке без названия. Места здесь были тихие и спокойные, люди — добрые и приветливые. Жителям поселка было все равно, чем раньше занимались Пак и Людовия. Они помогли вновь прибывшим построить уютную хижину из окаменевших бревен и листьев гигантского папо-ротника, завести домашнее хозяйство (три курицы и поросенка), а когда у Людовии родился первый большеглазый и розовощекий мальчуган — собрались всей деревней благословить чу-десную семью.

Года замелькали так быстро, что Пак Триног начал забывать о своей пиратской жизни, о том, как сражался с морскими демонами, искал на глубине жемчуг и брал на абордаж королевские транспортные суда. У них с Людовией родилось еще десять мальчиков — все, как один, большеглазые, с черными вьющимися кудрями, волевым подбородком (от папы), и острым умом (от мамы). А ровно шестнадцать лет назад родился последний ребенок — на удивление всем — девочка. К тому времени сыновья уже разъехались кто куда в поисках собственного счастья, и Пак Триног с Людовией решили, что остаток жизни им придется коротать в одиночестве, долгими вечерами перечитывая письма от сыновей-путешественников. Однако же, былая удаль не изменила Паку, и на свет вскоре появилась Ликка — маленькое чудо, в которое родители влюбились сразу и безоговорочно. Стоит ли упоминать, что черные вьющиеся волосы и большие глаза с пышными ресницами сделали ее к шестнадцати годам пер-вой красавицей не только в поселке, но и во всей округе. Сколько лет к тому времени было самим родителям — неизвестно. Морской ветер и вода за долгие годы путешествий высушили их кожу, а многочисленные морские сражения и опасности (какие только можно представить) сделали их неуязвимыми для болезней и ран. Само Время, видимо, не решалось приближаться к супругам, а, может быть, за какие-то заслуги, дало им длительную отсрочку, чтобы Пак и Людовия смогли в полной мере насладиться обычной человеческой жизнью.

Девочка росла бойкой, подвижной, любопытной — взяла от родителей все, что только можно. Всюду пыталась поспеть первой, гналась за свежими новостями, делала миллион дел одновременно, причем делала столь успешно, что многие за голову хватались — и как это у нее все получается?

К шестнадцати годам Ликка успела основать в деревне маленькую библиотеку из привезенных со всего света книг. Читать Ликка обожала.

По этому поводу Людовия не поленилась через почтовых голубей связаться со своими старыми друзьями-пиратами и попросила их, будучи неподалеку от поселка, заплывать и завозить книги, которые они иногда захватывали с собой с ограбленных кораблей. Первые пиратские судна наделали много шуму в деревне. Но каково же было удивление жителей, когда орда пиратов — с кольцами в ушах, в ярко-красных повязках на лысых головах, с шелушащейся от морской соли и ветра кожей, с саблями крест-накрест за поясом, с желтыми зубами и желтыми ногтями выгрузили на берег семь сундуков, набитых разнообразными книгами, и уплыли, никого не ограбив.

Помимо библиотеки Ликка занималась разведением домашних животных. Очень ей нравились кролики. Так же она уговорила друзей по школе посадить за поселком большой фруктовый сад, куда через несколько лет они бы смогли приходить и лакомиться вкуснейшими фруктами, прятаться от солнца в мягкой тени деревьев и читать интереснейшие книги из библиотеки.

За несколько месяцев до Ликкиного дня рождения, в один из серых вечеров, когда с Бурого моря дул легкий солоноватый ветерок, родители позвали Ликку на веранду, усадили в мягкое кресло и сообщили о том, что скоро наступит чрезвычайно важный день в ее жизни.

— Тебе скоро шестнадцать лет, — сказала Людовия, протягивая Ликке кружку с горячим вкусным чаем, — это значит, что наступает твоя Пора Совершеннолетия. В шестнадцать лет определится твоя дальнейшая судьба.

— Так уж заведено в этом мире, что с наступлением Поры Совершеннолетия, молодые девушки и юноши отправляются обучаться какому-нибудь ремеслу, — подхватил Пак Триног. Он часто любил заканчивать фразы, которая начала его жена, — каждый год, в первые дождливые дни весны в города и деревни приезжают люди самых разнообразных профессий — от плотников до великих чародеев — которые хотят найти себе помощников, выбрать воспитанников или на-следников. Они ходят по улицам и выбирают подростков, достигших шестнадцатилетнего возраста, чтобы потом взять одного из них (а иногда и нескольких) на обучение.

— В первый дождливый день весны мы обязательно вывесим на веранде зажженный фонарь, чтобы проходящие мимо люди видели, что у нас есть девочка, которую мы можем отдать на обучение в хорошие руки. — Сказала Людовия.

— То есть, мне придется уехать? — уточнила Ликка. Ей не очень хотелось бросать все дела, которыми она занималась в деревне. В библиотеке совсем недавно поставили настоящий стол из дуба. Театральный кружок (о нем Ликка прочитала в одной из книг) готовил первое выступление. А Саймон, который сидел на передней парте и все время оглядывался, пригласил ее в конце недели на прогулку по берегу Бурого моря.

— Ненадолго, мое солнце. На два-три года, — успокоила Людовия, — это традиция.

— А право выбора есть? Мне не очень хочется всю жизнь печь булки, если вдруг пожалует пекарь.

Пак Триног хмыкнул.

— Или кузнец, — продолжила Ликка, — я не могу себя представить с молотом перед наковальней.

Пак Триног снова хмыкнул и налил себе чаю. В серьезных разговорах он предпочитал не только заканчивать фразы, которые начинала жена, но и иногда помалкивать.

— Видишь ли, — сказала Людовия, — здесь замешаны великие чары мироздания. К нам придет именно тот человек, который нужен. Профессии не выбираются. Они идут от сердца. Если тебе суждено стать швеей, то ты станешь швеей. Если тебе суждено стать принцессой — то ты станешь принцессой. На пороге нашего дома уже одиннадцать раз появлялись люди, привлеченные светом зажженного фонаря. И каждый раз мы ни капли не сомневались, что пе-редаем твоих братьев в верные руки…