Ведьмина хижина
Шрифт:
— Допустим, если моя бабушка именно третьего сентября, именно определенного года совершит подвиг… скажем, убьет дракона, то о ней напишут во всех учебниках истории! А если попробовать какую-нибудь другую дату, о которой вообще никто и никогда знать не может?
— Ты уверена, что хочешь знать о своем прошлом больше, чем знала до этого?
Ликка задумалась, но тут вмешалась Челма Сытконош.
— Хватит пудрить мозги девочке. — Сказала она. — Скажи лучше, почему все еще развопло-щенный-то?
— Потому что мне нравится. —
Ликка почувствовала, как у нее закружилась голова.
— Вы можете не перемещаться все время во время разговора? Я не успеваю!
— Прошу прощения, — сказал голос чародея, вернувшийся на каминную полку, — привычка, знаете ли. Когда семьдесят лет пребываешь в состоянии…эээ… скажем так, когда от вас остался всего лишь голос… поневоле привыкаешь прыгать туда-сюда. Чтоб не скучать, мда. А вы, стало быть, пришли с вопросами о странном происшествии в Долине, о котором рассказывают на каждом углу? Я, конечно, предполагал, что ты прилетишь прямиком ко мне в самое ближайшее время, но чтобы так скоро…
— Откуда знаешь? — спросила Ведьмина Сущность.
— Все говорят, — отозвался Евтус Захарус, — исчезновение ведьминой хижины, это, знаешь ли, происшествие не из рядовых. Да и предзнаменований была целая гора. Вчера утром в царстве подземных карликов вода в главной реке пошла синего цвета. Вкус, правда, остался тот же. Потом еще на вершине драконьих гор случилось какое-то странное явление: вроде как лучом солнца растопило глыбу льда, а вместо воды полилось вино… драконы до сих пор веселятся… а уже ночью пришли вести с севера, где сразу в трех лесах со всех елок осыпались все шишки…
— И это все из-за меня? — удивилась Ведьмина Сущность.
— Вряд ли, но предзнаменования шутить не любят. Я, как только услышал, что твоя хижина пропала, сразу понял, что к чему. — Евтус Захарус помолчал и зловеще добавил, — на тебя наложили проклятье.
— Это не секрет. — Произнесла Ведьмина Сущность. — Сначала я решила, что эта Клема Необуй решила оттяпать у меня кусок деревни. Дело было не только в предзнаменованиях, знаешь ли. Но потом я позвала на помощь Флаца…
— О, старина Флац! — Усмехнулся Евтус Захарус. — Как его змеиный пояс? Не решил еще продавать?
— Носит.
— А я все хочу у него выкупить. Ликка, а ты знаешь о том, что Флац единственный обладатель пояса из живой змеи. Никто больше не смог создать подобного чародейства.
Ликка пожала плечами:
— Может, это не чародейство, а он просто ее приручил…
— Ох, какая привередливая ученица… Кого-то она мне напоминает… — Евтус Захарус помолчал. — И эти глаза… мда… молодежь… все вы на одно лицо у меня. Время стирает желание вглядываться в лица, запоминать кого-то, чьи-то черты, цвет волос, цвет глаз… но вот похожие глаза я уже видел. Ты, случайно, не родственница Крайса Тринога?
Ликка оживленно закивала головой.
— Я его сестра! — Воскликнула она. — А вы откуда его знаете?
— Как же мне его не знать, если Кайс своими руками вырубил для меня в скале место для этой хижины!
— Он — строитель?
— Он — скалоруб. — Сказал Евтус. — Стыдно не знать профессию родного брата.
— Этих братьев у нее столько, что голова идет кругом. — Заметила Ведьмина Сущность.
— Кайс прорубает в скалах места для новых строений, ведет туннели к горным озерам и шахтам, расчищает дороги и расширяет поселение. — Сказал Евтус Захарус. — Хороший человек, добрый. Но привередливый, как ты.
— А я могу его увидеть? — обрадовалась Ликка.
— К сожалению, он уже почти как год отправился разведывать новые торговые пути по горному хребту, и с тех пор от него никаких вестей.
— Он мог погибнуть?
— Вряд ли. У твоего брата железная воля к жизни.
— Это замечательная мысль. — Вставила Ведьмина Сущность. — Но, может быть, вернемся к нашим пирогам? Я остановилась на Флаце, который выяснил, что это не Клема Необуй наложила на меня заклятие.
— Это я знаю. — Сказал Евтус Захарус.
— Откуда?
— Знаешь ли ты, что сегодня утром во всех трактирах по пути к горам появлялся могущественный чародей, который все выспрашивал у людей, не появлялась ли там маленькая девочка с вороном на плече.
Услышав это, Ликка поежилась, а по коже пробежали холодные мурашки. Одно дело, быть ученицей ведьмы, а другое — когда тебя разыскивают всякие могущественные чародеи.
— И никто его не узнал? — деловито осведомилась Челма Сытконош.
— Да, чародеи же все на одно лицо… В плаще, глаза горят, бородка, размахивает руками при разговоре… я и сам когда-то такой же был. Не разберешь, плохой или хороший.
— А с чего тогда решили, что могущественный?
— В одном трактире он ненароком чихнул и обратил три дубовых стола в куриц. В другом трактире задел рукой бутылку вина, и пока та падала, он сотворил из воздуха подушку. Говорят, не успел, и подушка упала сверху на осколки и разлитое вино…
— Хм. — Многозначительно сказала Челма Сытконош. Потом еще раз. — Хм.
Черная кошка изящно соскользнула со стола и в мгновение ока оказалась около камина. Ликка поджала ноги. Не то, чтобы Ликка испугалась. Просто с ведьмами всегда нужно держать ухо востро.
— Слушай, Евтус, — сказала Челма Сытконош (хотя кошка, свернувшись калачиком, улеглась перед камином), — ты должен понимать, что я здесь не просто так. Можно сказать, что я здесь с просьбой.
— Я уже догадался.
— Нас связывает многолетняя дружбы, — продолжила Ведьмина Сущность. — и за сто с лишним лет знакомства, я нее раз обращалась к тебе за помощью.
— Да и я к тебе тоже, помнится…
— Думаю, ты согласишься помочь мне и в этот раз.
— Почему бы и нет… Мы будем ловить могущественного чародея?