Ведьмина Ласка
Шрифт:
– Прям сожрёт? – удивился Ян.
– Метафорически. Но больно будет взаправду, – кивнул серьёзно. – Ну а если выиграю я, ты мне скажешь, кто таков и как тут очутился? Идёт?
– По рукам, – не раздумывая, подозрительно быстро согласился Ян.
Ян
Слушая болтовню разговорчивого Васькиного визитера, примерился к лежавшему под ногами небольшому полену. Взвесил на руке колун, расшатал маятником, стукнул. Полено раскололось, отлетев в сторону. Я аж поморщился, чувствую же, что инструмент туповат. Подставил под зад березовый батулик,
— Дилетанты, вашу мать, — ну кто так колун точет? Меня б отец им же по хребту и огрел за такую халтуру. Сплюнул под ноги от досады, остановив подхватившего второй инструмент Тима.
— Да погодь ты! — забрал из рук, проверил: и этот такой же. — Тупой, как валенок.
Обернувшись к дому, откуда из окна тянуло уже ароматом мяса, я крикнул что есть мочи, чтоб за трескотней масла на сковороде, да бабской болтовнёй услышали.
— Хозяйка! Болгарка-то есть?
— Э, так не пойдет! мы колоть договорились, а не пилить, — вмешался Тимофей. Тут и Васька из окна вывалилась чуть не по пояс. Хороша все-таки. Век бы смотрел — не надоест.
— Ты звал?
— Болгарка говорю где?
— Перец что ли? — удивленно вскинув светлые свои брови, Василиса расплылась в улыбке. — Так есть! С борща еще осталось. Как вы его тут странно зовете!
— Себе оставь перец тот, — до чего чудные эти городские. Как они дожили-то вообще до таких лет без базовых жизненных навыков? Вот правильно бабка говорила: цивилизация портит люд. Как есть портит. — Топор говорю, чем точить.
— Так я не знаю, — Василиса, пожевав губу, развела руками. — Не местная я.
— Там в сарае другой колун лежит, — просунув личико над Васькиным плечом, подсказала блондиночка. — Сережа тогда тоже плевался, ругался и принес свой. А Кир сказал, таким только кастрацию проводить. — Рассмеявшись, Маша покачала головой. — У нас даже пасынок мой, Велька, и тот уверенней дрова колет, чем эти двое. Так что ты, Ян Тиму потупее дай. А то вместо обеда в травму поедем.
— Отомстила, да? — Не слишком-то, с виду, задетый колким комментарием Тимофей, расхохотался.
Послушав совета знающих, вернул ему тот колун, что он выбрал, а сам нашел в сарае другой. Махнул пару раз, оценив вес и баланс. Поднял к глазам острие. Грамотно заточен, под сорок пять и даже с уголка, где в дерево входит. Редко кто так точит, только знающие и опытные.
— Вот сразу видно толкового человека, — махнув девчонкам, похвалил от души. Мне доброго слова не жалко, не обеднею чай. Марья расплылась довольная, как будто я ее похвалил, а не мужика.
— Даа, — протянула она счастливо, чуть не глаза прикрыв, обласканной кошкой, — Сережа у меня хозяин рукастый. А как с деревом работает!
Тим тем временем поставил чурку на землю и размахнулся. Не торопясь приняться за работу, я решил для начала понаблюдать за соперником. Земля мягкая здесь. Если так рубить, только сваи вколачивать, а не дрова на растоп множить.
— Ты б на батулик его поставил, — ну а что? Хоть ради спортивного интереса пусть советом воспользуется. — Как же ж вы лесные вроде, а будто топора в руках не держали ни разу.
— Так кто на что учился, – отозвался Тим, но совету последовал.
Уже
— Ты железный что ли? У меня уже спина отваливается.
— Так ты не спиной руби, а руками, — приглядевшись, куда растет сучок, ударил так, чтоб по росту бревно дало трещину. Со второго удара отколол клином и пошел оббивать по кругу равными долями, что к концу только и осталась ровная сердцевина.
— Да ты, смотрю, мастер! — что странно не было в голосе у соперника моего ни зависти, ни злобы. Искреннее такое восхищение. Я аж остановился и глянул в улыбающуюся рожу с подозрением. Не привык к такому обращению, чего скрывать.
— С детства моя забота была, — почувствовав отчего-то неловкость, пожал плечами. Батя рано приобщил к колке, а потом и вовсе сгрудил на мои плечи.
— Брешешь, дружище! Ребенок эту махину и не поднимет даже.
— Ты вот так маятником качай. Тогда мышцы вообще не работают. Только кисть и инерция. — Ударил пару раз для наглядности. — И смотри, куда сучья росли.
— Да ну вас! Нет бы просто хрясь топором, а тут целая наука! – Тим отложил колун и махнул рукой.
– Да какая там наука? Знай свое, маши туда-сюда. Как батька говорил, много ума не надо, – на наш спор девчонки снова выглянули из окна. Вот ведь женская натура — любопытные, что лисы молоденькие: везде норовят свои острые носы сунуть, все им надо.
Дернул меня черт покрасоваться перед ними. Маятником-то рубить любой дурак сможет, другое дело с ремня. Расставив ноги шире, чтоб если топор соскочит, не саданул по ноге ненароком, упер торец ручки в ременную пряжку, чтобы дать инерцию замаху от живота. Удар – аккуратный клин упал на землю под восторженное Васькино “ух ты”. Второй, третий… Все хорошо шло, пока чурка не отлетела Тиму в лоб, я, конечно, отвлекся, утратил контроль над движением колуна и промахнулся рукоятью. Вот никогда не случалось. Я ж те дрова с закрытыми глазами могу, а тут… От жгучей боли аж топор выронил. Хорошо, не по ноге. Согнулся в три погибели, тихонько матерясь под нос.
— Правильно Кир все-таки сказал, только кастрацию проводить. Это хорошо еще тупой стороной! А то быть тебе, Ян, без наследства и наследников, – потирая ушибленный лоб заржал этот козлина. Ух как чесалось по роже врезать, мог бы разогнуться, точно б саданул.
— В дом идите, герои! Хватит с вас хозяйственности! — не без смешинок в голосе позвала Марья. Васька-то, в отличие от нее ринулась на улицу, проведать, что тут у нас. От мыслей, что видела она мой позор и так тошно, а еще это ее сердобольное “ты в порядке?” под сдавленное хрюканье Тима. Разозлился я, как черт спесивый.
— Жить буду! – Васька дернулась, остановившись в нескольких шагах. Видно очень уж грубо вышло, так ведь обидно до белого каления. Хотел порисоваться и опозорился. А сам-то… как потешался над не деревенскими.
— Ты, Васенька, не волнуйся. Не пострадало сокровище-то, — снова заржал Тим. Ясно на что намекает, гад.
— То сокровище не ее забота. — И с чего только надумал. Нету у нас ничего и не будет. Я твердо решил, не надо мне повторения прошлых грехов. До сих пор от них не отмылся.